Всего одно злое дело - Элизабет Джордж

– Денежные потоки, помимо многого другого. Движение денег с моего счета на счет мистера Доути и дальше, в Италию. Деятельность в Мировой паутине: электронные письма и поиск через браузер. Журнал телефонных звонков. Данные по использованию кредитных карточек.

– То есть вы хотите сказать, что в то время, когда Ди Массимо в итальянской полиции поет, как канарейка, по делу о похищении Хадии, – она опять обратилась к Ажару, – у меня, в моих шаловливых ручонках, находится информация, которая подтверждает, что все, что он поет, – правда?

– Именно так, Барбара, – подтвердил Ажар.

Сержант повернулась к Доути:

– Проблема состоит в том, что всем, включая вас, Дуэйн, будет лучше, если мы станем более тщательно подходить к выбору места приложения наших талантов.

Доути раскрыл было рот, но она остановила его прежде, чем он заговорил.

– И я советую вам, Дуэйн, все хорошенько обдумать. Прежде чем вы дадите окончательный ответ. У нас есть Ди Массимо, но у нас ведь есть и труп этого Скуали, так же как и все следы, которые он мог оставить после себя, а их, думаю, будет немало. Так что, мы все забираемся в лодку, затыкаем дырки и вместе плывем на ней, – или пусть она тонет сама по себе? Вы как думаете, приятель?

Доути долго смотрел на нее, прежде чем открыл ящик, в котором хранил свою страховку, и протянул ее сержанту.

– А всё вы и ваши долбаные метафоры, – был его ответ.

Линли никак не мог понять, откуда взялась его нынешняя озабоченность.

По просьбе Изабеллы он пораньше приехал в офис, где был захвачен Джоном Стюартом для долгой и нудной беседы о том, что Стюарт рассматривал как тенденцию к неповиновению у Барбары. Томасу с трудом удалось освободиться от коллеги, и теперь, сидя в ожидании Изабеллы в ее кабинете, он вдруг сообразил, что так и не понял, что же Стюарт хотел сказать про тот период, когда Барбара работала в его команде.

Причина была в Дейдре Трейхир. Они хорошо пообедали в ресторане ее гостиницы, беседа была легкой и ни к чему не обязывающей – до тех пор, пока он, наконец, не решился спросить, кто же все-таки был этот Марк, с которым она разговаривала по телефону.

– Ну, тот парень, когда я вошел в винный бар, – напомнил он Дейдре, когда та абсолютно не поняла вопроса.

Он почувствовал приятное облегчение, когда оказалось, что это был ее стряпчий в Бристоле. Он будет работать с ее контрактом, который ей предложили в Лондонском зоопарке, потому что, как она объяснила, «я совершенно ничего не понимаю, когда дело доходит до «сторона с одной стороны» или «подпадая под действие главы первой, части второй…» и всякое такое, Томас. А почему вы спросили про Марка?»

Вопрос попал в самую точку, должен был признать инспектор. Действительно, почему он спросил? Томас никогда не был так захвачен женщиной с того самого момента, когда сватался к Хелен. И что удивляло его больше всего, так это то, что Дейдра Трейхир была совершенно не похожа на Хелен. Он никак не мог понять, что все это должно значить: первая женщина, которая серьезно заинтересовала его, абсолютно отличалась от его покойной жены. Поэтому Линли вынужден был задать себе вопрос: Дейдра его действительно интересует, или он больше заинтересован в том, чтобы заставить Дейдру заинтересоваться им самим?

– Я все еще пытаюсь найти ответ на этот вопрос, – ответил он ей. – Боюсь, что не очень успешно.

– А-а-а, – протянула Дейдра.

– Да. Так же, как и вы, я все еще в замешательстве.

– Мне кажется, что я не горю желанием узнать, что вы имеете в виду.

– Поверьте мне, я хорошо вас понимаю.

После окончания обеда она прошла с ним через лобби гостиницы к входной двери. Это был большой отель, относящийся к американской сети, – то самое место, где останавливались деловые мужчины и женщины и где их приходы и уходы никого не волновали. В этом было много преимуществ – например, то, что когда один из гостей переходил в комнату другого, на это никто не обращал внимания до того момента, когда включались платные телевизионные каналы. Линли вдруг почувствовал, что такая атмосфера начинает действовать ему на нервы. Ему захотелось выйти на улицу. Что это значит, спрашивал он сам себя. Что с ним происходит?

Вместе с ним Дейдра вышла на улицу. Вечер был великолепен.

– Спасибо за очаровательный обед, – сказала она.

– Вы скажете мне, когда решите что-то с работой? – спросил Линли.

– Конечно, да.

Потом они посмотрели друг на друга, и его поцелуй показался самой естественной вещью на свете. Линли поправил ее выбившуюся из прически прядь, а она подняла руку и слегка сжала его пальцы.

– Вы очаровательный мужчина, Томас. Я буду полной идиоткой, если предпочту не замечать этого.

Он провел рукой по ее щеке, почувствовал, как она покраснела, хотя в тусклом свете этого не было видно, и наклонился, чтобы поцеловать ее. Он обнял ее, на какую-то секунду вдохнул ее запах, и почувствовал, что тот не был похож на цитрусовый запах Хелен, который ему так нравился. Однако этот тоже был неплох.

– Пожалуйста, позвоните мне, – прошептал он.

– Если вы еще не забыли, я это уже сделала. И сделаю еще раз.

– Я рад, Дейдра, – быстро проговорил Томас и исчез.

Разговора о посещении ее номера даже не возникало. Да ему этого и не хотелось. Ну, а это что может значить, Томас, спросил он себя.

– …Ты слушаешь меня, Томми? – спросила Изабелла. – Если да, то хорошо бы, чтобы ты изредка мычал, мигал, квакал или как-то еще реагировал на то, что я говорю.

– Прости. Поздно лег вчера, да и кофе сегодня с утра было недостаточно.

– Попросить Ди принести тебе чашечку?

Линли отрицательно покачал головой.

– От беседы с Джоном у меня уши в трубочки свернулись, – пожаловался Линли. – Это решение направить Барбару в группу Джона…

– Ну, это было ненадолго. Вряд ли ее это убило.

– Но все-таки, принимая во внимание его антипатию к ней…

– Надеюсь, ты не собираешься учить меня управлять отделом. Вряд ли ты это проделывал с суперинтендантом Уэбберли.

– Как ни странно, проделывал.

– Тогда этот человек просто святой.

Прежде чем Линли успел ответить, к ним присоединилась Барбара. Задыхаясь, она вошла в кабинет. Просто пример образцового сотрудника, за исключением одежды, которая, как всегда, относилась к фасону, модному в никогда не существовавшую эру. Правда, Хейверс отказалась от носков с кексиками. Однако заменила она их на носки с Фредом и Вилмой Флинтстоунами[318]. Они более-менее подходили под ее майку, на которой на этот раз были изображены кости тираннозавра из Музея естественной истории.