Выбор оружия. Последнее слово техники - Иэн Бэнкс

– И?…

– Вы жнаете, у какой штраны шамая большая территория, шер?

Чезаре уверенно кивнул.

– Конечно, у старых добрых Штатов.

– Нет, шэр, – сказал Флосс, медленно покачивая головой.

Чезаре посмотрел в глаза Фосса. Его собственные глаза медленно расширились, верхняя губа задрожала.

– Не может…

– Может!

– Черт бы их драл!

Подарки продолжали появляться еще две недели, – видимо, столько времени требовалось, чтобы послание дошло до корабля-фабрики и/или чтобы мусор долетел с корабля на Землю.

Исследования продолжались, но обнаружить дефекты в падающем на землю оборудовании не удалось. Наверное, эти инопланетяне воистину сильно требовательны.

Самый последний из подарков оказался, насколько им стало известно, самым интересным из всех. Проект Новые технологии не был приостановлен, бюджет его был колоссально увеличен теперь, когда стало известно, что и у коммунистов, вероятно, есть такие же штуки. Спутники-шпионы ничего не выявили, но коммунисты могли принять меры безопасности, так что отсутствие информации ничего не значило.

Они находились неподалеку от Аламогордо, где появился последний, самый крупный подарок. Пришлось соорудить вокруг него специальное здание, чтобы поработать с оболочкой. Чезаре уставился на штуковину.

– Ну? И что она делает?

– Это машина для переноса материи, – сказал один из ученых.

– Нет-нет, – сказал другой. – Что угодно, только не это. Она не оставляет оригинала. Я думаю, она использует континуум, чтобы…

– Ерунда. Это настоящая машина для переноса материи, мистер Борджес. У нас нет ни малейшей надежды воссоздать ее на нашем нынешнем техническом уровне, но использовать ее мы наверняка сможем; транспортировка, передача срочно необходимых лекарственных средств, помощь при катастрофах…

– И у нее нет никаких дефектов?

– Дефектов? Да это самая совершенная машина на всей нашей планете. Мы уже переместили две сотни новеньких – с иголочки – «кадиллаков» отсюда в Тампу и назад. Просто в качестве эксперимента.

– Отлично.

– И как я уже сказал… мы могли бы использовать эту машину для колоссального увеличения производительности некоторых отраслей промышленности и осуществлять быструю поставку предметов первой необходимости в районы катастроф и при кризисных ситуациях…

«Отлично, – подумал Чезаре. – Мы можем использовать ее, чтобы бомбить русских».

– Что? – вскричал Матриаполл, когда, вернувшись, услышал эту новость. – Вы отдали команду, чтобы она переработала себя сама, и она исчезла в собственной заднице?!

– Это была честная ошибка, – сказал один из бригадиров Матриаполла.

– Они ее используют! Они закидают все близлежащие планеты и системы, координаты которых смогут вычислить!

– Она, вероятно, рано или поздно полностью выйдет из строя, так что не беспокойся. Да, кстати, а где твоя вторая Сожительница? Я вижу только одну.

– Не напоминай мне о ней, – мрачно сказал Матриаполл. – Эта идиотка взяла флаер, чтобы прокатиться, и столкнулась с самолетом.

– Вы уверены, что из этого что-то получится, сэр?

– Конечно получится, – сказал Чезаре. Они собрались в расширенном составе – представители ОВПК, военные и политики; собрание шло в подземном командном бункере под переносчиком материи. – Мы его испытали, отправив то же количество ракетных болванок вокруг света с возвратом. Они все грохнулись в одну точку. Все будет шито-крыто. Никаких случайностей.

Транспортер, который был сверхчувствителен, кроме всего прочего, к радиации, дал сбой и – в нескольких словах – поджарил Восточное побережье Соединенных Штатов, взбаламутил немного Атлантику и бомбил какое-то время Мавританию, Португалию и Ирландию. Потом его заклинило, и он окончательно пришел в нерабочее состояние.

Фосс полагал, что мистер Борджес воспринимает случившееся весьма стойко, с учетом всех обстоятельств (ходили разговоры о возбуждении уголовного дела). Чезаре разговаривал по телефону, пытаясь найти кого-то.

– Я его знаю, сэр?

Чезаре оторвался от телефона, в его глазах отражались одиозные красные блики на гигантской карте мира в дальнем углу комнаты.

– Вы помните Фельдмана? Профессора Фельдмана?

– Нет, сэр. Я не знаком с этим человеком.

– Не важно. Он мертв. Но я пытаюсь найти в Чикаго его заместителя, который жив-здоров. Я слышал, что там за каша на Востоке. Рассказывают всякие ужасы: голод, чума, каннибализм, анархия, потопы, смерчи. Нужны восстановительные работы. Тут есть фантастические возможности для одного маленького проекта, который я вынашиваю вот уже несколько лет. Называется он Проект Альтернативных Ресурсов. Идеально подходит для этого случая. Мы должны воспользоваться ситуацией. Поверьте мне, это лакомый кусочек. Мы могли бы сделать там генеральную уборку.

Привет, малыш. Ну вот, собирался почитать, а вместо этого пишу тебе. Я все объясню позднее, а сначала маленькая история (терпение – это отчасти для того, чтобы я мог отвлечься, в том числе и от книжки, которую я начал читать, но еще для того, чтобы отметить первые совпадения. Так вот).

Кажется, это был… 1975-й. Нужно проверить по моим дневникам, чтобы сказать наверняка. Я той весной закончил универ и поехал на целое лето автостопом по Европе. В своем сумбурном путешествии я добрался до Парижа, Бергена, Венеции, Рабата и Мадрида. Три месяца спустя я направлялся домой и, побыв немного у тетушки Джесс в Кроули, на оставшиеся деньги купил билет на автобус Лондон-Глазго (выбираться автостопом из Лондона было дьявольски тяжело). Автобус был ночной, и тащился он, представь себе, сто лет по каким-то проселкам. Тогда в автобусах еще не появились видео, мини-бары, стюардессы и даже туалеты. Старая развалюха скрипела и урчала в исхлестанной дождем тьме, останавливаясь у придорожных кафе «Формика» – этих холодных островков света в ночи.

Автобусы, особенно в те времена, предназначались для людей малообеспеченных. Я был заскорузлым, патлатым автостопщиком. Сидел я рядом со стариком в потертых брюках и поношенном твидовом пиджаке – тонкие руки, очки с толстыми стеклами. Перед нами сидела пожилая дама, читавшая «Пиплз френд», сзади – два парня со вчерашним номером «Сан». Неизменный капризничающий ребенок и смущенная молодая мать где-то сзади. Я смотрел, как натриевые фонари убегают назад оранжевыми линиями в линзах капель на стекле, и все время менял позу – то садился прямо на тесном сиденье, то соскальзывал вниз, упираясь саднящими коленями в переднее кресло. В течение первых двух часов я читал какой-то фантастический роман (никак не могу вспомнить название).

Потом я попытался уснуть. Это было нелегко; ты все время проваливаешься в сон и возвращаешься в реальность, никогда не засыпая полностью и не бодрствуя целиком, постоянно чувствуешь клацанье переключаемых передач и скрипучую боль в согнутых коленях. Потом старик начал говорить со мной.