Корабль мечты - Лука Ди Фульвио

– В последней комнате в конце коридора.

– Там есть окно?

– Да.

– Я могу сбросить инструменты вниз?

– Они разобьются.

Ланцафам подозвал Серраваля.

– Мне нужна веревка. Достаточно длинная, чтобы я мог спустить на ней сумку с инструментами доктора с шестого этажа. Живо.

Серраваль, привыкший выполнять приказы, подошел к солдатам, что-то сказал им, и они разбежались во все стороны.

– Позаботься о шлюхе, – сказал Исааку Ланцафам.

Когда доктор отошел, капитан задумчиво окинул взглядом шестой этаж башни.

– Пора, – прорычал он, и в голосе его звучала хриплая, темная, звериная ярость.

Ланцафам взглянул на бутылку в своей руке. У него опять задрожали пальцы. Он раздраженно обхватил горлышко бутылки.

– Только сегодня, – сказал себе капитан.

И дрожь улеглась.

К счастью, в это мгновение вернулся Серраваль.

– Вот, капитан. – Он протянул Ланцафаму веревку.

Стянув куртку и рубашку, капитан опоясался веревкой и указал на пьяного:

– Снимите с него куртку. У него столько вина гуляет по венам, что он не замерзнет.

Облачившись в грязную куртку пьяного, Ланцафам тщательно спрятал веревку.

– Последняя комната на северной стороне. Подойди к окну на пятом этаже. Я спущу тебе инструменты.

– Уже иду туда, капитан, – отчеканил Серраваль.

Ланцафам передал ему свой меч в ножнах.

– С оружием меня туда не пропустят.

– Будьте осторожны, капитан.

Ланцафам направился к башне, зашел внутрь и начал подниматься по лестнице. В пролете пятого этажа он принялся изображать из себя пьяного.

– Убирайся вон, а то придется тебя пинками выгонять, – буркнул мрачный тип у входа на шестой этаж.

– Сам убирайся, говнюк. – Капитан пошатывался из стороны в сторону. – Трахаться хочу…

– А деньжата есть?

Ланцафам сунул руку в карман и так неуклюже достал кошель, что пара монет вывалилась на пол.

Охранник помог ему собрать деньги, но монеты отдал не все, уверенный в том, что пьяный ничего не заметит.

– Можешь пройти.

Ланцафам сделал вид, что споткнулся, и упал на пол. С трудом поднявшись, он поплелся по коридору.

– Этот тип и свой хер не найдет, – смеясь, сказал первый охранник двум другим.

Дойдя до конца коридора, капитан увидел, что дверь открыта, и вошел внутрь.

– Чао, моя радость. – Проститутка оказалась темнокожей и болезненно худой.

Ланцафам прикрыл дверь.

– Где инструменты доктора? – спросил он, ставя бутылку на пол.

– Какие еще инструменты? Ты кто такой вообще? – Шлюха метнулась к двери, но мужчина остановил ее.

– Инструменты доктора, который помогает здешним проституткам.

– Отпусти меня. Я ничего не знаю! – Девушка явно была испугана.

– Если я не найду инструменты, то одна из ваших умрет. Неужели тебе наплевать на это?

– Ничего я не знаю ни про какие инструменты, – стояла на своем проститутка.

Ланцафам оттолкнул ее подальше от двери.

– Стой на месте, – приказал он.

В углу капитан нашел большую кожаную сумку. Сняв куртку, он обмотал сумку веревкой и крепко затянул узел на ручке, а затем подошел к окну. Этажом ниже его уже ждал Серраваль.

Шлюха воспользовалась подвернувшейся возможностью и сбежала. Едва выскочив в коридор, они принялась звать на помощь.

– Проклятье! – громко выругался Ланцафам.

– Что случилось, капитан?

– Возьми инструменты и отнеси доктору. – Он отпустил сумку.

– Капитан…

– Проклятье, Серраваль! Неси сумку, это приказ!

Схватив инструменты, солдат скрылся из виду.

Ланцафам успел повернуться как раз в тот момент, когда в комнату ворвался один из охранников. В руках у мужчины был нож. Одного мощного удара в живот хватило, чтобы избавиться от этого противника. Разоружив врага, Ланцафам отбил у бутылки днище и выбежал в коридор. В одной руке у него был нож, в другой – бутылка.

У двери его уже поджидало двое мужчин. Еще четверо бежали по коридору.

Ланцафам пнул первого, кто бросился на него, а второму ткнул отбитым горлышком бутылки в лицо. Оба противника закричали, но отступать им было некуда – сзади напирали другие.

– Ты труп! – заорал один из новоприбывших, пытаясь задеть Ланцафама кинжалом.

Капитан уклонился и ударил его ножом в левый бок, чувствуя, как лезвие прошло между ребер. Противник замер на мгновение, широко распахнув глаза, но Ланцафам уже выдернул нож, парируя удар другого. Но капитан знал, что долго ему так не продержаться. В его голове промелькнула мысль о том, что ему столько раз удавалось избежать гибели на поле боя, и ради чего? Чтобы погибнуть в венецианском борделе? Ланцафам отступал, обороняясь, как мог. В какой-то момент он почувствовал острую боль в ведущей руке. Его задели. Ладонь бессильно разжалась, и нож упал на пол. Капитан покрепче перехватил горлышко бутылки и дернул рукой. Куртка стоявшего перед ним окрасилась алым. Второму он попал по горлу, но рана была неглубокой, всего лишь царапина. Тем временем ему попали в плечо, так что Ланцафам чуть не выронил битую бутылку. Стиснув зубы, капитан подумал о том, что если бы он верил в Бога, то сейчас был бы подходящий момент для того, чтобы помолиться. Затем все окутал туман, но словно во сне Ланцафаму чудилась какая-то мешанина тел, заносились кулаки, поблескивали мечи. Люди Скарабелло пустились наутек.

– Капитан! Капитан! – Серраваль подоспел сюда с солдатами как раз вовремя, чтобы спасти своего боевого товарища.

– Серраваль! – рассмеялся Ланцафам. – Много же времени тебе потребовалось, чтобы подняться на пару пролетов!

Солдат подхватил его как раз в тот момент, когда капитан повалился на пол.

– Проклятье… Всего пара пролетов! Почему так долго? – Ланцафам почувствовал, как силы оставляют его, и громко застонал от боли. – Иди ты в жопу, Серраваль! Ты же знаешь… я не могу… поблагодарить тебя…

– Тогда помолчали бы уж лучше, – проворчал Серраваль. – Пойдемте к доктору. Похоже, ему сегодня еще работы прибавилось.

– Но шестой этаж… мы взяли?

– Позиция занята, капитан!

– Серраваль… – простонал Ланцафам.

– Что, капитан?

– В бою мои руки не дрожали, знаешь…

– Они никогда и не дрожали, капитан.

Вечером Исаак вернулся в Гетто Нуово. Ланцафам и его люди сопровождали его. Капитана хорошенько перевязали, но белые бинты уже окрасились багровым. Тем не менее к Ланцафаму вернулась былая гордость. И он шел, расправив плечи, ибо знал об этом.