Три Царя - Игорь Маревский

— Мы не в силах снимать печати договора друг друга, лишь Лико, причем могущественное, способно на подобное, но ты и так без меня это знаешь, так ведь, Красный?

Он кивнул.

— Так может ты уже скажешь, в чём заключался твой договор с моим шерстяным псом?

Царица и без того прекрасна знала ответ. Она почуяла его приближение еще тогда, когда он нарушил спокойствие своей битвой с аспидом. Ей просто хотелось услышать это из его уст, хотелось видеть, как он будет молить её.

— Тебя, — на удивление всем, выпалил Балдур.

Лиса с довольной улыбкой откинулась на своем троне, а горлорезы как один обнажив клинки бросились на человека. Даже мёртвоглазый, что был особо этому рад не остался в стороне. В мгновение ока каждая рука, каждое лезвие оказалось у шеи, спины и груди человека. Сырник, зашипев, соскочил с ног Дэйны, и в полете успев отбить один из них оказался на плече Балдура. Его пушистый хвост оплел шею стервятника, защищая от стали, а сам Аури в угрожающей позе скалился и размахивал коготками.

Мира, Дэйна и Ярик так же оказались на ногах, однако достали оружие больше инстинктивно, чем для реальной схватки. Лиса закинула ногу на ногу и, сложив руки на груди, с улыбкой смотрела на человека. Горлорезы только и ждали приказа, одной отмашки, даже короткого кивка от своей атаманши, и от отряда Красного Стервятника останется лишь память. Они знали его сопровождение, понимали что многие из них успеют умереть, однако никто и никто не смеет угрожать их вожаку, их лидеру, их царице.

— Госпожа, прошу позволить мне убить и забрать его уши как трофей! — прорычал седоволосый.

— Вперед других не лезь, — парировал Рогалик, направив свой клинок к сердцу мужчины.

Лиса сидела молча, всё еще с улыбкой наблюдая за Балдуром и отчаявшимся, но храбром аури. Она явно выжидала паузу, которая особым садистским бальзамом грело её душу. Ганза один за другим выкрикивали о команде атаманши, и каждый из них надеялся нанести первый и решающий удар.

Напряжение достигло пика. Сами стены задрожали от того, что может произойти в любую секунду. Ярик попытался разрядить обстановку, но вспомнив слова Регины, а она редко шутила и прощала в таком настроении, поэтому молча держал руки наготове.

Тут один из горлорезов не дождался приказа, а именно мёртвоглазый и занес пятерню на Сырника, что рычал и угрожал всеми ему известными ругательствами. Вдруг раздался звонкий щелчок и слова Регины.

— Плохая затея.

Мёртвоглазый поймал на себе лик Лисы и буквально окаменел. Иноземка достала из кармана потертую медную монету, знаки у которой были стерты, и бросила на стол. Балдур знал этот жест, это означало что ганзе нужно посоветоваться без чужаков. Регина пальцем остановила танцующую на деревянной поверхности копейку и кивнула остальным. К их сожалению, это был не тот жест, на который они рассчитывали и разбойники, огорченно выдохнув, убрали оружие и вернулись на свои места.

Предполагаемого совета так и не произошло, однако женщина с далеких земель наклонилась и что-то прошептала на ухо Регине. Та никак не отреагировала на её слова, что еще раз доказывало, что убивать наглых гостей у неё не было в планах, по крайней мере пока.

Царица в полном спокойствии вернулась к своему ужину, как и все остальные по её приказу. Бандиты пили, ели, но глаз не спускали с человека. Никто не смеет, никто не имеет права уйти безнаказанным.

— Я тебя выслушала, — наконец сказала она. — Мой ответ нет, проваливайте.

Балдур потеребил Сырника по густой шерстке и тот более или менее притих, на время забывая об обиде. Настал тот момент, которого и ждала лиса, Балдур был готов молить. Другие бы на его месте не позволили себе так пасть и, сорвавшись, ушли бы красиво в закат, умирая на высоком холме наблюдая за красным заревом и думая о неразделенной любви и путешествии. Быть может кто-нибудь и сложит песню или напишет целую книгу, увековечив имя гордого воина, что не встал на колени ради собственной шкуры. Только дело было в том, что Балдур любил свою шкуру, она была его и они были знакомы очень долго. Подстроиться, найти выход, рвать зубами и цепляться за жизнь, благодаря этим инстинктам он не стал чьим-то ужином или безымянным трупом в зловонной канаве. Он не благородный воин, сражавшийся за честь родного края или сердца любимой дамы. Не герой из сказок и песен, что жертвует своей жизнью ради общего блага. Он всего лишь незначительное пятно на холсте вселенной, прокаженный, обычный сборщик, который пытается выжить.

— Я…

Этого он не ожидал. Регина внезапно остановила его, покрутив в воздухе указательным пальцем. Он замолчал, и ждал её слов.

— Ты не в моем вкусе, Красный, поэтому даже не подумывай пристраиваться своим языком, я не заинтересована, — она сделала длинную паузу, а затем наполнив его стакан продолжила. — Ты всё еще жив, потому что я уважаю наше прошлое. Я помню, как вы Рогалика вырвали из пасти гнилобрюхов. Помню, как отказывался сдавать наш зимний схрон, хоть это и была последняя капля терпения твоей бывшей так называемой ганзы сборщиков. Да помимо этого всего, ты заслужил мое уважение, когда единственный себе подобный смог повстречаться с этим псом, и пережить, дважды так уже понимаю. Однако я не припомню, чтобы Красный Стервятник становился на колени и молил о спасении, как какой-нибудь холоп пред зверем.

Вдруг Балдур ощутил легкое дуновение надежды. Маленькую искру, которую боялся отпугнуть дыханием или лишним словом. За всю свою карьеру, которая длилась более двадцати лет, он старался избегать общения с подобными созданиями, что намного выше его разума. Всё что перечислила одна из Трех Царей, было абсолютной правдой, но Стервятник никогда не искал её расположения, и теперь жалел об этом. Он знал, что ничего не знает об этом мире, о мире, в котором живет, однако одно ему было известно наверняка, если ножи убраны, и идёт разговор, значит вопрос лишь в…

— Цена?

Регина самодовольно оскалилась:

— Нет такой цены, которую ты можешь заплатить. Ведь ты пообещал не только меня, но и моих Гривастых.

— Тогда что я могу для тебя сделать?

«Еще один договор, отлично», — крутилось в его голове. Казалось, он никогда не вырвется из этого порочного круга. Погасить одну задолженность, взяв на свои