В поисках солнца - Мария Дмитриевна Берестова

поняла, что они пришли, — и встал прямо перед ней, разглядывая её весьма придирчиво. Пожалуй, её счастье, что она не смотрела — под таким взглядом любого бы проняло.

Это визуальное изучение длилось минуты три.

— Один вопрос, Руби, — наконец, мягко произнёс Дерек.

Она, чуть вздрогнув, от неожиданности распахнула было глаза, уставилась на него со смесью страха и надежды, но от холодного выражения его лица снова зажмурилась.

— Ты действовала по собственной инициативе — или по приказу отца? — спокойно уточнил Дерек.

Илмарт нахмурился — такого варианта он не предполагал, и теперь, когда этот вариант был так откровенно озвучен обычно деликатным и осторожным Дереком, снова сдвинулся от «простой анжельской девушки» к «засланной интриганке» в своём видении ситуации.

Райтэн не отреагировал на этот вопрос никак — как не отреагировал и на появление друзей. Всё так же сложив руки на груди, он смотрел куда-то в себя.

— По собственной, — не открывая глаз, тихо ответила Руби.

На лице Дерека на секунду мелькнуло сожаление; но он тут же придал своим чертам спокойное выражение, чуть наклонил голову набок и бесконечно мягко спросил:

— Тогда чего ты так боишься?

Она не ответила.

— Мы, конечно, не отдадим тебя ему, — заверил её Дерек.

Она всё-таки открыла, наконец, глаза, и бросила ему взгляд жалобный и наполненный стыдом.

— Не бойся, — медленно и тягуче произнёс Дерек. — Ты хорошо поступила, что призналась. Теперь всё будет хорошо. — Он вкрадчивым, осторожным движением взял её руки в свои. — Не каждый может признать совершённую ошибку. Это мужественно и достойно.

Илмарт наблюдал за ним с некоторым недоумением — Дерек был совершенно не похож на себя и откровенно фальшив — но Руби, кажется, этого не заметила.

— Иди отдыхай, и ничего не бойся, — напутствовал её Дерек, подводя за руки к двери.

Она, бросив последний испуганный взгляд на Райтэна, выскользнула наружу.

Дерек и Илмарт некоторое время смотрели ей вслед.

Как только шаги её окончательно заглохли, благостное выражение сползло с лица Дерека.

Илмарт поймал его взгляд — жёсткий и собранный — и кивнул.

В несколько быстрых шагов Дерек подошёл к Райтэну — тот оставался всё таким же безучастным — и сел на краю стола. Илмарт остался у приоткрытой двери, продолжая контролировать коридор взглядом.

— Итак, она в деле, — тихо резюмировал Дерек свои мысли.

— Уверен? — бесцветно отозвался Райтэн, впервые обозначив, что наблюдал всё происходящее.

— Письмо, — просто напомнил Дерек.

Человек, который разыскивает дочь-беглянку, не станет слать предупреждающих писем.

Тогда, в горячке волнения за Руби, никто из них этого не заметил.

— Какая мерзость. — Безразлично резюмировал Райтэн.

Дерек и Илмарт, переглянувшись, синхронно пожали плечами.

Им тоже было мерзко, поскольку обоим Руби понравилась всерьёз и искренне, — но они оба в своей жизни наблюдали столько предательств и мерзостей, что, как бы ни ранила их текущая ситуация, она им виделась как обыденная.

Но оба они понимали, что Райтэн, который, во-первых, всю жизнь был далёк от такого рода интриг, во-вторых, искренне пошёл ради Руби на риск, а в-третьих, надеялся обрести в ней настоящую супругу, — Райтэн, определённо, был значительно выбит из колеи.

— Тэнь жалко, — отметил Дерек.

Илмарт промолчал. Он понимал, что больше не сможет разделить с Руби ни одну карту — и почему-то это оказалось больнее, чем он ожидал.

Спустя пару минут тишины Дерек неожиданно заявил:

— Мы едем в Брейлин.

Райтэн поднял на него вопрошающий взгляд.

Встав со стола, Дерек объяснил:

— Ты не просто удачно подвернулся под руку со своими порывами, Тэн. Под тебя копали целенаправленно. — И мрачно добавил: — Это слишком давняя и глубокая интрига. Нам нужен совет твоего отца.

— Ты прав, — спустя минуту холодно согласился Райтэн.

— Я останусь, — добавил Илмарт. — Присмотрю.

Дерек согласно кивнул.

— Тэнь и тётушке пока не говорите, — безразлично озвучил Райтэн.

С этим решением все согласились.

7. Какое у Райтэна сердце?

Райтэну было свойственно внутреннее благородство характера. Он бывал одинаково искренен и в дружбе, и во вражде, и в безразличии, и всякое притворство ему претило до такой степени, что он не смог освоить даже банальных светских навыков базового лицемерия, называемого для красоты «вежливостью». Это отталкивало от него людей глупых и недалёких; зато те, кто понимал, из какого источника растёт его бесцеремонность, ценили его особенно высоко.

Райтэн был слишком свободолюбив, чтобы обижаться: обида связывает тебя, давая обидчику власть над тобой.

Райтэн был слишком горд, чтобы чувствовать боль, когда его предают: страдать из-за действий недостойного человека он почитал унизительным.

Таким образом, не имея сил признать перед самим собой, что ему и больно, и обидно, он ударился в избегание проблемы.

Первые два дня по дороге в Брейлин Дерек выслушивал лихорадочные, но достаточно адекватные планы по тому, как бы всё же перебраться в Северную Анджелию, и открыть там торговую сеть с базами на постоялых дворах. Эти речи ещё более или менее соответствовали характеру Райтэна, поэтому Дерек просто поддакивал, проводил предварительные бухгалтерские расчёты и вносил коррективы вроде: «А если топить не дровами, а нашим же каменным углём, то мы здорово сэкономим!»

Однако через два дня, вдруг и как-то без перехода, Райтэн заявил, что, пожалуй, желает поступить на службу к райанскому королю. Пассаж этот был крайне неожидан, и Дерек, с трудом уловив суть идеи, довольно вяло согласился, что, мол, ему весьма по душе райанская кухня, так что почему бы и нет.

К сожалению, на этом Райтэн не остановился: ещё через пару дней, задумчиво вглядываясь в небо, он вдруг заявил, что хочет пойти по стопам своего горячо любимого и уважаемого предка и податься в пираты. Дерек чуть не поперхнулся от неожиданности, но послушно поддержал тему, заявив, что морская жизнь пришлась ему вполне по нраву, и предложив начать с захвата корабля Этрэна — мол, им как раз подойдёт.

Пиратские планы, впрочем, вскоре тоже были оставлены, и уже на подъездах к Брейлину Райтэн вдруг предложил:

— Слушай, а давай вернёмся в Даркию, а?

Дерек поморгал с недоумением: из них двоих глагол «вернуться» в этом контексте подходил только ему.

— Там прекрасная природа, да, — однако ж, осторожно поддержал он.

Райтэн некоторое время помолчал, а потом с каким-то подозрением в голосе спросил:

— А что это ты со всем соглашаешься, а?

— В Ньон не вернусь, — моментально отреагировал Дерек и, подумав чуть, добавил: — И в Мариан не хочу. — И, ещё через некоторое время, с опаской: — Слушай, и давай мы не будем пытаться искать Понт, хорошо?

— Хорошо, — безразлично согласился Райтэн, но тут