С любовью, Босс - Елена Сокол

– Ладно, до скорого.

– Диана? – Подруга замирает у дверей, словно сомневаясь, говорить или нет о том, о чем собиралась.

– Что? – Спрашиваю я. И тут же догадываюсь. – Тоже переживаешь, не уволит ли он тебя?

– Да. – Мнется она. – А как ты…

– Меня уже пятеро спросили, не замолвлю ли я за них словечко. – Говорю я, разведя руками. – А ведь я только минуту назад вышла от босса.

– У меня Катюшка еще совсем маленькая, – смущенно произносит Алиса, – а на работе я от мамских обязанностей отдыхаю. И эти деньги позволяют мне платить за няню. Вадим и так устает на работе, не хочу, чтобы брал еще смены…

– Не нужно, я все понимаю. – Делаю шаг из лифта, обнимаю ее и возвращаюсь. – Если появится возможность, охарактеризую тебя, как ценного работника, идет?

– Угу. – Подруга признательно кивает.

– Даже не переживай. – Я нажимаю кнопку.

– Если увидишь меня в списке на увольнение, сообщи. – Добавляет Алиса, взмахнув рукой.

– Конечно.

Двери закрываются, и я выдыхаю.

Да что же это такое? Офис превратился в минное поле. Все как на иголках, боятся сделать любой неверный шаг, не знают, чего ожидать. Все ужасно нервничают, и это ощущается буквально физически. А я словно в эпицентре всего этого действа.

– Шпион в стане врага. – Подсказывает Морозова, подкараулив меня у лифта, когда я возвращаюсь обратно со стаканом кофе.

– Кто?

– Ты. – Смеется она. – Дашь глотнуть? – И тянется к стакану.

– Ты чего, это шефу! – Уворачиваюсь я.

– О, пытаешься его задобрить?

– Выполняю поручение.

– Правильно! – Поддерживает подруга. – Будь поближе к нему, ты – наш козырь. А то все офисные перевозбудились – спорят, строят теории заговора и планы захвата, а эти дуры бухгалтерские – вон, уже порхают вовсю вокруг него, глянь.

Я замираю, уставившись сквозь прозрачные стены на восседающую в кресле напротив Карла Жанну из финотдела. Девушка сидит, закинув ногу на ногу, и поигрывает темной прядью, зажатой меж пальцев.

– Эти девицы уже перессорили всех меж собой на собрании. А что будет дальше? – Катя оценивающе цокает языком.

– Что она там делает? – Удивляюсь я.

– Наверное, упражняется в английском. – Подруга пожимает плечами. – Или разыгрывает сцену с перекидыванием ног из «Основного инстинкта».

– Вот стерва.

– Именно. – Соглашается она. – Все восприняли речь Линдера как начало соревнований, и каждый из них теперь из штанов полезет, чтобы показать себя. Не удивлюсь, если кто-нибудь подставит тебе завтра подножку или насыплет битое стекло в туфли.

– Мне?!

– Тебе. – Кивает Катя. – Ты ведь ближе всего к тому, кто будет вершить судьбы здешних обитателей.

– И это не преимущество, это наказание. – Вздыхаю я. – Не понимаю, где я так нагрешила?

– Брось, Хмельницкая, тебе все здесь завидуют.

– Чему конкретно?

Она бросает оценивающий взгляд на нового шефа, а затем поворачивается ко мне.

– Уж не только твоей новой должности особо приближенного к телу! – Катя подмигивает и хлопает меня по плечу. – Но и тому, что ты рядом с таким колоритным красавцем. – Она произносит это игриво.

– Да где ж… – Я замираю, глядя, как Карл откидывается в кресле, слушая менеджера финотдела. – Кать, а ты сама как? Не боишься потерять должность?

– Только не я. – Улыбается Морозова. – Интерес к моей колонке растет с каждым месяцем. Знаешь, о чем я буду писать на этой неделе?

– Даже не представляю.

– Эксперимент. Буду воплощать в жизнь самые сексуальные сцены из знаменитых фильмов и описывать свои впечатления.

– Начни с «Основного инстинкта». – Раздраженно бросаю я, заметив, как Жанна перекидывает ноги под взглядом Линдера. – А то слава Шерон Стоун никому не дает покоя.

– Ты бы шла уже, – хихикает Катя, – а то кофеек остынет.

– Действительно. – Бросаю я, продолжив движение. – Как бы ни пролить его на кого-нибудь…

– Ваш кофе. – С этими словами я вхожу в кабинет босса.

– Ха-ха-ха, – поднимается с места Жанна, – приятно иметь дело с профессионалом, Карл. – С тягучим акцентом говорит она Линдеру. – Спасибо, что выслушали.

Мы с ней встречаемся взглядами. Менеджер финотдела явно довольна тем, как прошел их разговор – в ее глазах самоуверенность.

Я ставлю кофе перед боссом.

– Что-то еще? – Вежливо.

Карл делает глоток и морщится. «Опять не угодила…»

Дождавшись, когда Жанна покинет кабинет, он обращается ко мне:

– Сделайте так, чтобы никто впредь не входил ко мне без приглашения.

– Хорошо. – Киваю. – Я отходила за кофе.

– Никто. – Повторяет он твердо.

– Да. Разумеется.

Я сглатываю.

– Можешь идти. – Карл делает рукой такое небрежное движение, будто отгоняет назойливую муху, а затем погружается взглядом в бумаги.

Я пулей вылетаю из кабинета.

«Чтоб ты обжег свой язык!»

Карл

День выходит насыщенным и плодотворным.

Вместе с помощницей мы обходим весь офис. Я наблюдаю за тем, как устроен процесс производства, как налажено взаимодействие с типографиями и логистикой, в каких условиях работают отделы моды, дизайнеры и постановщики фото-проектов, общаюсь с сотрудниками, а Хмельницкая делает заметки в блокнот и подсказывает мне, кого, как зовут, и кто за что отвечает.

Я предлагаю редакторам, менеджерам, продюсерам и координаторам проектов высказать свое мнение и составить список идей по улучшению рабочего процесса, а моя помощница переводит и записывает.

В целом я остаюсь доволен тем, как организован рабочий процесс и налажена взаимосвязь между сотрудниками внутри коллектива. Есть, с чем работать, и в мыслях уже примерно рождается картина будущего устройства этой компании. У этих людей есть хорошие шансы расширить аудиторию журнала и после реорганизации выйти на новый уровень развития.

Я решаю собрать костяк нового коллектива из самых трудоспособных и креативных ребят – осталось только разобраться, кто является таковым, а кто нет.

– У вас столик на 12.30. – Напоминает мне помощница, когда мы возвращаемся в кабинет.

Все это время она носилась подле меня, точно верная собачонка, но только сейчас я обращаю на нее свой взгляд.

И, надо признаться, это нелегко.

Глядя на Хмельницкую, я вижу только большие темные глаза и манящие спелые губы, помаду с которых она уже успела съесть – всегда так делает, когда о чем-то задумывается.