С любовью, Босс - Елена Сокол

Вместо легкомысленного розового выбираю сдержанную классику – белую блузку и черный кожаный сарафан. Элегантно! И дополнив образ лоферами на грубой платформе, подмигиваю собственному отражению в зеркале:

– Куколка!

– Эй, Лоли-и-ита! – Приветствует меня Морозова в офисном коридоре.

– Не начинай, – одергивает ее Люба. И спешит поприветствовать меня объятием. – Привет, Диана!

– Привет, – я обнимаю ее и одариваю Морозову вопросительным взглядом. – Чего это я Лолита?

– Эротический сон любого босса, – с восхищением оглядывая меня, произносит Катя. – Юная секретарша в коже, пытающаяся совратить своего начальника! Невинная и развратная одновременно!

– Что, юбка коротковата? – Расстраиваюсь я, оглядывая себя.

– Наоборот, идеально. – Убеждает она. – Этот твой Блендер с ума сойдет, когда тебя увидит! Думаю, тебе не придется работать вовсе!

– Все настолько плохо? – Стону я.

Мне становится неуютно в своей одежде.

– Катя имеет в виду, что ты выглядишь просто потрясающе! – Обнимает меня за плечи подошедшая к нам Алиса. – Кстати, девочки, еще двадцать минут до начала рабочего дня. Успеем выпить кофе?

– Я за! – Трясет головой Люба.

– Идем.

И мы отправляемся в комнату отдыха, где пьем чай, кофе, едим оставленные кем-то печеньки и делимся свежими сплетнями. Я рассказываю подругам о вчерашнем визите в отель, и помещение наполняется дружным хохотом.

– О, а вот и Мистер Стояк! – Толкает меня в бок Катя.

Я оборачиваюсь и вижу сквозь приоткрытые жалюзи Карла в обществе Барракуды, следующих вдвоем от лифта к ее кабинету.

– Мне пора! – Вскакиваю я.

– Какой у него большой… кейс! – Продолжает дразниться Морозова.

И девчонки прыскают со смеху.

– Уверена, халат ему идет больше. – Многозначительно произносит Алиса.

– Прекратите! – Я показываю им язык и выбегаю из комнаты отдыха.

– О, а вот и Хмельницкая. – Завидев меня, Аллочка Денисовна нетерпеливо подзывает жестом.

– Доброе утро! – Улыбаюсь я, настигая их у дверей кабинета. И дублирую на английском. – Доброе утро, Карл.

Мое сердце бьется, как оголтелое.

– Приветствую, – сдержанно отзывается мужчина, почти не глядя на меня.

И его голос ощущается у меня глубоко внутри – в животе. Такой уверенный и глубокий.

К черту халат… В темно-синем костюме он выглядит так, что у меня замирает сердце. Ухоженный, дорого пахнущий, красивый. Наверное, ему действительно вернули вчера его багаж – в посадке пиджака чувствуется рука хорошего итальянского дизайнера.

Наконец, Карл бросает на меня короткий взгляд. Он прищуривается, впиваясь глазами в подол сарафана. И я чувствую, как начинают дрожать мои коленки. Нет, он явно недоволен моим внешним видом. Опять мимо. Кажется, я продолжаю его раздражать…

– Сейчас возьму ключи. – Щебечет Барракуда, толкая дверь в кабинет. – А вот и они. – Подхватывает со стола связку. – Итак, господин Линдер, позвольте проводить вас в ваш кабинет. Мои сотрудники подготовили его специально для вас.

Все это время, пока она это говорит, мы с Линдером не смотрим друг на друга.

– Идемте. – Аллочка Денисовна устремляется дальше по коридору. – Прошу!

Она открывает дверь и пропускает мужчину вперед. Стеклянные стены, широкое окно в пол – с видом на город, разумеется, кожаный диван, массивный стол, два дизайнерских кресла. Светлый, просторный кабинет.

– Надеюсь, вам будет удобно. – Улыбается шефиня.

Еще вчера здесь восседал глава финансового отдела, второй человек после нашей Аллочки Денисовны. Но нынешнее положение дел таково, что ему пришлось убраться в общий отдел. Также сюда, похоже, перекочевала вся лучшая мебель офиса. А диван вообще новый – видимо, призван поразить воображение европейского босса.

– Спасибо. – Сдержанно говорит Карл.

Кладет сейф с документами на стол и вместо того, чтобы по-хозяйски опуститься в кресло, бросает взгляд на часы.

– А это твое рабочее место, Хмельницкая. – Выводит меня из кабинета Алла Денисовна.

За дверью я замечаю стойку с небольшим столиком, компьютером и телефоном. Кресло, стоящее рядом, регулируется, но на нем сдержанная тканевая обивка. Наверное, притащили мое же – из общего офиса.

– Располагайся. – Нервно бросает начальница.

Возвращается в кабинет Карла и запирает дверь. Они переговариваются о чем-то, и я вижу, как Линдер достает из кейса бумаги, которые я принесла ему вчера. Аллочка Денисовна опускается на диван, внимательно слушает и время от времени кивает. Сейчас она похожа не на Барракуду, а на провинившуюся школьницу.

– По крайней мере, хороший наблюдательный пост. – Говорю я сама себе и опускаюсь в кресло.

Кресло скрипит.

Ну, точно мое. «Привет, дружище!»

Карл

– Поймите, Алла, выбор не велик. – Говорю ей честно. – Вы – важная фигура и сильная личность. Только из уважения к вам я готов взяться за это, но действия потребуют максимума усилий.

– Благодарю вас. – С придыханием говорит женщина.

У нее действительно хорошая репутация, она влиятельна и профессиональна, но еще пару лет назад это работало, а теперь – после пандемии, когда бизнесу пришлось переориентироваться, чтобы выжить, действуют совершенно новые законы.

– Холдингу проще прикрыть это отделение, чем вкладываться в ребрендинг, развитие или оптимизацию.

– Я понимаю. – Кивает она. – И ценю ваше участие.

Мне нравится, что ее акцент становится очевидным и угловатым – значит, Алла искренна со мной. Женщина больше не пытается пускать пыль в глаза, мы говорим как коллеги. К тому же, цифры, которые я видел в отчетах, красноречивее любых слов.

– У меня не так много времени. – Говорю я, глядя ей в глаза.

И мой собственный голос меня подводит. Это правда, я вряд ли задержусь здесь дольше пары месяцев. Но мне хочется сделать максимум возможного для этих людей – сам не знаю почему.

– Увольнения ведь все равно будут?

– Да. – Киваю я. – Но нам удастся избежать массовых сокращений.

– Вы сделаете это сразу?

Между нами повисает молчание.

– Давайте дадим им время проявить себя. – Пожимаю плечами. – Месяц-другой.

– Вам нужно присмотреться. – Понимающе вздыхает Алла и добела сжимает губы. – Да, я понимаю. Я могла бы подсказать, кто…

– Я справлюсь сам.

– Да. Конечно. – Она пытается улыбнуться, но от меня не укрывается тот факт, что женщина погружена в тяжелые мысли.