Серебро и сталь - Виктория Александрова

где-то вас видела. Значит, не ошиблась, — улыбнулась леди Коллинз. Ей стало неловко, что она не заметила тогда среди присутствующих на свадьбе лорда Генриха, но, на самом деле, она не видела в тот момент никого, кроме своего мужа и каменного пола в церкви, где они венчались.

Воспоминания о свадьбе только усугубляли её тревогу, и она попыталась отвлечь себя созерцанием того, как он бинтует её рану. Вскоре с этим было покончено, и Кристина искренне поблагодарила лорда Штейнберга. Она встала, чувствуя, что перед глазами слегка всё плывёт от усталости, и набросила плащ.

— Я пошлю к вам нашего лекаря, — сказал лорд Генрих, кидая кинжал в ножны. — Надеюсь, руку вы не потеряете. По крайней мене, я сделал всё, что было в моих силах.

— Д-да, спасибо, — тихо отозвалась девушка. Ей хотелось благодарить его бесконечно. — Куда мне теперь?..

— Дикон вас проводит. Остальное мы обсудим, когда вам станет лучше, — произнёс лорд Штейнберг. — Но всё же, вы что-то намерены предпринять? Как думаете вернуть свой замок?

— Я не знаю, — вздохнула Кристина растерянно. Именно об этом она и собиралась с ним поговорить, только позже, но лорд Генрих ждать не собирался.

— Как я и думал. Что ж, в таком случае, придётся мне присоединиться к вам.

— В смысле? — Её сердце дрогнуло.

— Созову своих вассалов, соберу совет, решим, что делать и каким образом отвоевать вашу землю, — просто ответил лорд Генрих.

Кристина поразилась его прямолинейности. Отец был прав, когда описывал своего бывшего оруженосца — тот бил напрямую. К тому же, всё это звучало так, будто он решил это ещё задолго до того, как услышал рассказ Кристины.

— От рук Карпера-младшего пал мой бывший сир, — продолжал лорд Штейнберг, — а этого я так оставить не могу.

— Но…

Мужчина взглянул на неё вопросительно. Что она могла возразить? Что помощь ей не нужна? Это было бы ложью. Ей больше не к кому было обратиться, кроме разве что…

— Мой дядя, Джойс Коллинз, — сказала Кристина. — Я не знаю, где он: в своё время он отказался от рыцарских шпор и выбрал стезю наёмника, уехав в другие королевства. Когда нам в последний раз приходило письмо от него, он, кажется, находился в Фарелле, но это было ещё до войны… Вы поможете мне найти его? — И девушка с надеждой взглянула на лорда Штейнберга.

— Разумеется, — кивнул тот. — И вы так уверены, что он согласится помочь вам?

— Не знаю, хотя попробовать стоит, — снова покачала головой она. — Но я не хочу затруднять вас…

— Поверьте, миледи, вы меня ни капли не затрудните, — улыбнулся лорд Генрих. — Да, и вот ещё о чём хочу вас попросить. Ни в коем случае не пишите в Нолд, никому и никуда. Это может быть опасно в первую очередь для ваших вассалов и вас самой. Пусть Карпер думает, что вы сдались или вообще мертвы.

— Хорошо, — с готовностью кивнула Кристина.

Боль в руке унялась, а вот усталость дала о себе знать. И лорд Штейнберг явно это заметил.

— Но, кажется, мы заговорились. — Он направился к двери и слегка приоткрыл её. — А вы, должно быть, устали, вам нужен покой. Дикон!

Оруженосец появился в кабинете буквально через несколько мгновений, чуть зевая.

— Проводи леди в западное крыло. Отдыхайте, миледи, силы вам ещё понадобятся.

Кристина вздохнула и направилась к двери, сопровождаемая Диконом. За окном раздался очередной раскат грома, и её передёрнуло. Девушка на мгновение остановилась, повернулась лицом к лорду Генриху и тихо произнесла:

— Спасибо, милорд.

* * *

Она лежала и смотрела в потолок. Чужая земля, чужой замок, чужие люди вокруг… А в родном замке сидит враг, возомнивший себя великим завоевателем, и убивает дорогих ей людей. И она пока не в силах это исправить.

Кристина вздохнула и осторожно приложила руку к едва успокоившейся ране.

Постель была непривычной и холодной, но не это тревожило её в данный момент. Противоречивые чувства раздирали разум. С одной стороны, она обрела союзника: милосердие и благородство лорда Штейнберга не знали границ… Но с другой, Кристина чувствовала, что грядёт буря — и она оказалась в самом её эпицентре. Она и так ходила по краю пропасти, рискуя сделать неверный шаг и сорваться в бездну. От неё зависело слишком многое, и это давило на плечи тяжким грузом. Кристина не привыкла к такой ответственности, не привыкла решать подобные вопросы, не привыкла руководить… Дома её власть была основана на хозяйственных делах — с остальным разбирался отец. Но теперь он мёртв, и это произошло так внезапно, так быстро, что она просто не успела осознать, что на её плечах и совести оказалась огромная земля. Захваченная земля… Может, уже выжженная и разорённая. Земля, которую нужно спасти, отбить, восстановить, чего бы ей этого ни стоило.

В глубине своего сознания девушка понимала, что ей самой больше незачем жить. Но так уж вышло, что её жизнь не ограничивалась её личными интересами и желаниями. Под началом леди Коллинз было множество людей, которые нуждались в ней, и она не могла их подвести. Да, ради себя ей жить не было смысла, но ради других…

Кристина была обязана вернуть наследие Коллинзов, и эта новая обязанность её немного воодушевила. У неё появилась цель, пусть сложная, пусть полная опасности, но всё же цель, которая заполняла пустоту в груди. Словно спасительный свет среди непроглядной тьмы. Словно луч надежды, разорвавший пелену чёрной тоски.

Терпеть скопившееся в душе напряжение больше не было сил. Кристина закуталась в одеяло, чувствуя, как оно приятно щекочет кожу. Она не спала в нормальной постели много дней и теперь почувствовала, будто оказалась в раю. Из головы мигом вылетели и болезненные ощущения, и осознание случившейся беды, и тревога… Лишь голова немного кружилась от утомления.

Вскоре она заснула впервые за долгое время спокойным, глубоким и долгим сном.

* * *

Дверь за Кристиной закрылась с разорвавшим тишину хлопком, заставившим его непроизвольно вздрогнуть. В опустевшей комнате тут же стало ещё более холодно и темно, а за окном наконец всыпал дождь, громко и навязчиво барабанивший по стёклам.

Его жутко клонило в сон, но Генрих старался гнать прочь всякую усталость и сонливость. Замок уже уснул, а вот он, возможно, сегодня вообще не ляжет — сначала стоило сделать всё, что он задумал, и чем быстрее, тем лучше. После охоты нужно было хотя бы переодеться и побриться, но это тоже подождёт. Он зажёг единственную свечу, извлёк из ящика стола перья, чернила и пергаменты и принялся за дело.

Перебраться из седла в мягкое