Варя. Я все вижу - CrazyOptimistka

— И?

— Почему ты вдруг решила, что на этом все и больше ты видеть никого не можешь? Неужели ты не допускала мысли о том, что кроме домашних охранников вокруг нас роится тьма других существ?

— Отчего же, — заставляю перевести свой взгляд на него, — допускала. Но пока ты таким лично не сталкиваешься, то предпочитаешь думать, что оно существует где-то очень далеко от тебя. Желательно в параллельной вселенной. И не трогай домовых, пожалуйста. Из всего…что я видела, они самые честные, порядочные и…

Я на мгновение замолкаю, вспоминая о Сене и Олеге. В горле тут же появляется ком, а глаза заволакивает мутной пленкой накатывающих слез. Я не знаю, что с ними случилось после той ночи. Живы ли они? Охраняют ли по-прежнему наш дом? О том, что стало с квартирой я и вовсе старалась не думать. Отгораживалась от любой мысли как могла. Потому что там осталась вся моя жизнь. Все, что я любила. Все, чем дорожила. Моя семья и та, осталась там. Но я стараюсь помнить и думать о них не как об окровавленных телах, которые смотрели в потолок своими безжизненными глазами.

А как о тех, кто до сих пор ждет меня дома.

Стоит мне переступить порог квартиры, как я услышу запах маминой выпечки смешанный с ароматом ее любимой туалетной воды. Я обязательно найду ее на кухне, миниатюрную, изящную, одетую в красивый домашний костюм. Готовящей ужин и параллельно решающей еще десять дел, никак не связанных друг с другом. Иногда я шутила, что в этой многофункциональности и скрывается ее супер способность. Если бы у мамы было еще десять рук, уверена, она успевала бы еще больше.

А в зале нашелся бы папа. Ворчащий на плохое кабельное и комаров. Но это чисто для фона. На самом деле он уже давно не обращает внимание на мелькающие картинки на экране. Он как всегда весь в работе, мысленно перебирая документы у себя в голове. Но он обязательно мне улыбнется сразу же, как только увидит. Заговорщицки шепнет, что мама ненароком попала в мою комнату и увидела хаос, творящийся внутри. А я снова мысленно пообещаю себе принести сладости Сене, который периодически бастовал и наводил мне бардак в ответ на диету без сладкого.

А потом мы сядем за стол, будем кушать вкусную домашнюю еду и рассказывать друг другу о том, как прошел день. Смеяться над шутками папы, обсуждать новые идеи мамы и сетовать на то, что учеба в моем универе становится все сложнее. И после обязательного чаепития разошлись бы спать. Чтобы утро снова увидеться и пожелать такого привычного, теплого и семейного «доброго утра».

Я ведь до сих слышу их голоса.

До сих пор…

— Куда мы едем? — встряхиваю головой и снова фокусируюсь на пейзаже за окном, стараясь подавить нахлынувшие эмоции.

Но вместо ответа, Егор заворачивает на стоянку перед каким-то рестораном и вытаскивает ключи из замка зажигания.

— Пойдем, — коротко бросает он мне.

— Что? — не спешу исполнять его просьбу. — Зачем?

— Я еще не обедал.

— Я не пойду туда, — качаю головой. — Нет, нет и нет.

— Ты не хочешь вспомнить какова на вкус нормальная еда? Неужели больничная баланда, которой вас пичкают так понравилась? — Парень открывает дверь с моей стороны и выжидающе смотрит на меня.

— Нет, она все так же противна, — пусть и с трудом, но я выдерживаю этот взгляд и продолжаю противиться его тону. — Я могу подождать тебя в машине. Честное слово, я не сбегу. А если не веришь, то можешь приковать меня наручниками.

— Мы же оба знаем, что нравится тебе это или нет, но ты все равно выйдешь из этой машины. — Слышится его вердикт. — Поэтому не трать время зря, я должен вернуть тебя до пяти часов.

— Спасибо, я не забыла, что до сих пор являюсь больной, которая вышла под твою расписку и, естественно, не могу тебе не повиноваться. Но я думала, что будет какой-то тест, проверка моих показаний, но не…ресторан и мой позор. — Гневно цежу сквозь зубы. — Зачем тащить меня в больничной спецодежде в это место? Чтобы лишний раз ткнуть лицом в грязь? Мол, посмотри, как живут нормальные люди и сравни их с собой. Благодарю, я но прекрасно помню, где мое место и оно незавидное. Изысканные блюда не заставят меня вдруг резко что-то вспомнить или в чем-то признаться. Ровно так же, как и шикарный десерт не поставит меня на путь истинный. Все, что я знала, уже рассказала предыдущим врачам. Все, чем могла, я помогла. Пожалуйста, хватит. Не мучай меня больше…

На последнем слове я уже перестаю держать все под контролем и заливаюсь жгучими слезами. От стыда за свой внешний вид и положение, в котором оказалась.

— Запомни, жалость губительна. Особенно, если жалеть начинаешь себя. Слабаки никому не нужны. Они- балласт, тянущий всех на дно.

— Ну так не тяни меня обратно на поверхность. Я устала, понятно? Отпусти, отвези обратно в больницу и дай раствориться в тех стенах.

Но парень даже не реагирует на эти просьбы. Его пальцы больно сжимают меня за предплечье и тянут на себя. Это первый телесный контакт и он не из приятных. Пальцы Егора цепкие, сильные и холодные. Настолько, что ощущение многочисленных иголок, впивающихся в то место, где чувствуются его пальцы пробирает до самой кости. Я сделала всего одну попытку дернуться в сторону, но он сжал руку еще сильнее и буквально поволок меня к дверям дорогого ресторана. И когда мы оказались внутри, я инстинктивно вжала голову в плечи, смотря на всех с плохо скрываемым страхом. Благодаря больнице, я забыла, каково быть в таком месте и в таком обществе. Я привыкла к отрешенным взглядам и людям, которые существуют где-то там, глубоко внутри себя, а не здесь. И если я раньше могла с гордостью говорить, что являюсь стрессоустойчивой. То сейчас не знала, как среагирую на косые взгляды со стороны чужих людей. Нервная система расшатана к чертям собачьим. Минутой ранее я была зла, потом ревела, а сейчас едва могла заставить свои же ноги худо-бедно двигаться. И то, потому что прекрасно понимала, что если