Москва преступная. От Хитровки до Черкизона - Сергей Альбертович Холодов

были давно знакомы. В 1941 году на оккупированной территории отец Алексей спас Черноброва от немцев, спрятав его у себя в доме. И вот спустя почти четыре года, весной 1945-го, они случайно встретились в Москве. На радостях священник пригласил цыгана к себе домой, показал свой приход. Тогда-то у Черноброва и возникла мысль ограбить священника. А ровно через неделю в дом священнослужителя нагрянули подельники Черноброва. Приехали верхом на лошадях. Их-то и заметила соседка — та самая старушка, показаниям которой вначале сыщики не придали никакого значения.

Что же касается учительницы, ей оказалась дальняя родственница Василия Черноброва — Ольга Павлюченко. Днем она сеяла «разумное, доброе, вечное», а в свободное от работы время служила наводчицей в цыганском таборе. За свои услуги получала ворованные украшения и старинные книги.

Главарь цыганской банды Чернобров получил вполне заслуженную «вышку». Все его подельники были приговорены к длительным срокам заключения. А цыганскую общину в 24 часа выселили подальше от Москвы — в те годы с возмутителями общественного спокойствия власти не церемонились.

Это — только небольшие штрихи к героическим военным будням московской милиции.

Обокрасть… НКВД

Самым тяжелым месяцем военной поры для москвичей выдался октябрь 1941 года. 8 октября началось минирование городских зданий на случай сдачи Москвы, а 12 октября на улицах столицы появились первые баррикады. 16 октября передовые части немцев, прорвав оборону советских войск, подошли к Химкам. До Москвы оставались считанные километры. И хотя прорыв в тот же день был ликвидирован бойцами дивизии внутренних войск имени Дзержинского, среди москвичей быстро распространились слухи о том, что в город вот-вот войдут фрицы. В Москве началась массовая эвакуация населения. Из города бежали все, у кого была такая возможность. Шоссе Энтузиастов, ведущее на восток, в те дни превратилось в нескончаемый поток беженцев.

Известно немало случаев, когда панике поддались высокопоставленные работники партийных органов и руководители столичных предприятий. Например, руководство столичного завода электротермического оборудования на Таганке сбежало из города, бросив своих рабочих на произвол судьбы и даже не выдав им заработной платы. Дело дошло до стихийного митинга и перекрытия автомобильных дорог, ведущих на восток. Разъяренные работяги, выстроившись плотными кордонами, останавливали все автомобили, пытавшиеся выехать из города. Пассажиров вытряхивали из салонов, а кое-кому и крепко били физиономии.

Всеобщая паника, охватившая город, подогревалась мнением о том, что Москву покинул Сталин. И действительно, кто-то видел, как три правительственных автомобиля выруливали на шоссе, ведущее из города на восток. Впоследствии выяснилось, что в этих машинах из Кремля вывозили библиотеку вождя. Сам Сталин оставался в городе даже в эти критические для столицы дни. Но об этом станет известно позднее. А тогда большинство москвичей полагало, что все высшее руководство страны сбежало из города. А значит, Москву действительно собираются сдать. И тысячи людей, в ужасе похватав все, что можно было унести, потянулись на восток.

В эти суровые октябрьские дни оживились уголовники всех мастей. По городу прокатилась волна грабежей и разбойных нападений. Мародеры сновали по пустым квартирам, забирались в никем не охраняемые предприятия и учреждения, тащили все, что представляло хоть какую-то ценность. Заметно активизировались и карточные шулера. Как ни странно, но именно в октябрьские дни 1941 года у москвичей вдруг проснулся интерес к азартным играм. В центре города, на стихийных рынках и барахолках, средь бела дня карточные шулера устраивали целые представления, жертвами которых стали сотни доверчивых москвичей.

Но даже в этих экстраординарных условиях московская милиция работала четко и слаженно. Возникавшие в разных районах города конфликты умело гасились, застигнутых на месте преступления мародеров и грабителей расстреливали тут же, без суда и следствия. Столь суровые меры не прошли бесследно: в целом, несмотря на крайне напряженную обстановку на фронте и в самой столице, московской милиции удалось довольно быстро взять ситуацию под контроль. Буквально в течение недели порядок в городе был восстановлен. А 25 октября, при Московском городском комитете ВКП(б) была создана специальная комиссия по выявлению коммунистов, поддавшихся панике. В те дни немало партийных и советских функционеров лишились партбилетов и своих должностей.

Более того, Московский уголовный розыск, даже в обстановке всеобщего хаоса и неразберихи, умудрялся расследовать серьезные уголовные преступления. Например, буквально в считанные дни сыщики МУРа распутали дело о хищении крупной суммы государственных денег и вернули государству почти миллион рублей.

Самое пикантное в этой истории заключается в том, что деньги украли у… НКВД СССР. События разворачивались следующим образом.

16 октября 1941 года, когда ситуация на фронте стала критической, руководство НКВД СССР приняло решение эвакуировать из города секретную документацию. Архив был погружен на Лубянке в несколько автомашин. Вместе с секретными документами в одной из машин перевозилась и крупная сумма наличных денег — миллион рублей. Маршрут был таков: через столичный район Измайлово, где в то время располагался запасной командный пункт Ставки Верховного Главнокомандования и отдельный лагерный пункт, далее на восток — в район подмосковного Ногинска.

Ехать пришлось по забитым беженцами улицам. Как раз в этот день началась массовая эвакуация из города. Средняя скорость передвижения — не более пяти километров в час. Машины НКВД буквально продирались сквозь людской поток.

К вечеру все автомобили благополучно добрались до Ногинска, кроме одной — где находились наличные деньги и часть секретного архива.

Первая версия — машину угнали те, кто сопровождал секретный груз, то есть стрелки НКВД Иван Фомичев и Александр Мосенков. Сделать это в обстановке всеобщего хаоса действительно не представляло большого труда. Да и соблазн был велик: миллион наличных денег.

Исчезновение крупной суммы денег и секретной документации — это ЧП даже для военной поры. Неудивительно, что на поиски пропавшей машины были брошены все имевшиеся силы московской милиции. Найти автомобиль, а главное груз, нужно было во что бы то ни стало, причем очень быстро. В противном случае о ЧП с машиной придется докладывать наркому внутренних дел, а реакцию Берии предугадать было несложно.

Машину действительно обнаружили довольно быстро: в Перово на пустыре неподалеку от завода «Компрессор», где в годы войны выпускали «Катюши». Рядом с машиной — два трупа. Оба убиты выстрелами из пистолета. Один из убитых был опознан как стрелок НКВД Александр Мосенков. Личность второго погибшего сразу установить не удалось. Груз из автомашины исчез.

Появилась версия: на машину во время следования было совершено бандитское нападение. Мосенков, спасая машину и груз, погиб в перестрелке. Бандиты тоже потеряли одного из своих. Но куда подевался второй охранник — Фомичев?

А может, на машину НКВД напали не уголовники, а немецкие