Отрицание Оккама - Чингиз Абдуллаев

– Надеюсь, не в спальне?

– Нет. У входной двери. Мы старались обеспечитьбезопасность всех руководящих сотрудников компании…

– А заодно гарантировать их верность?

– Возможно, – спокойно согласился Босенко.

– Он об этом знал?

– Нет. Никто об этом не знал. Мы ставили такие камерытолько с согласия Аристарха Павловича. Поэтому мне точно известно, кто приходилк Егору за последние два года. И когда уходил. Абсолютно точно.

– Удобно, – вежливо согласился Дронго, – и,значит, его связь с этой актрисой для вас не была секретом?

– Она подруга Натальи Аристарховны, – напомнилБосенко, – и супруга коллеги Николая Даниловича. Конечно, мы все знали.

– Аристарх Павлович тоже знал об этой связи?

– А при чем тут он? – мрачно спросил Босенко.

Секретарь внесла поднос. Поставила чашечку с чаем передДронго. И подала кофе двум другим мужчинам. Быстро вышла. Здесь царилаидеальная выправка.

– Он знал или нет? – уточнил Дронго. – Вы жепонимаете, что я спрашиваю не из праздного любопытства.

– Знал, – кивнул Босенко.

– Любопытно. Он разрешил вам устроить слежку засобственным сыном.

– Это была не слежка, – возразил Босенко. –Аристарх Павлович человек высоких нравственных убеждений и порядочности. Он никогдане позволил бы нам сделать что-то противозаконное. Мы всего лишь обеспечивалибезопасность его сына и, не забывайте, вице-президента компании. Это входит внаши обязанности, – он опять говорил громко, менторским тоном, словночитал лекцию. Эдгар даже поморщился.

– У Егора был телохранитель? – спросил Дронго.

– Нет. Он не любил, когда с ним находился кто-то изпосторонних.

– И отец ничего не говорил сыну по поводу его связи сзамужней женщиной?

– Н-нет, – не очень уверенно ответил Босенко.

– Виктор Алексеевич, я приехал сюда именно потому, чтовы рекомендовали меня в качестве эксперта, – напомнил Дронго, – иприехал, чтобы помочь найти возможного преступника. Поэтому не нужно меняобманывать.

– Я не обманываю. Но это личный вопрос, который…

– Который касается смерти Егора Богдановского, –перебил его Дронго, – и я не прошу, а требую, чтобы вы отвечали на моивопросы о личной жизни погибшего.

– Аристарх Павлович был недоволен. Он знает мужа этойактрисы, – сообщил Босенко, – я думаю, любой отец был бы недоволен,узнав, что его сын встречается с замужней женщиной, которая старше его. К томуже актрисой.

– То есть у них был разговор?

– Возможно. Но я не присутствовал. Хотя я объяснилАристарху Павловичу, что не нужно давить на мальчика. У него был такой возраст.Ему нравились женщины, и он нравился им.

– У него были и другие женщины? – понял Дронго.

– Конечно, – ответил Босенко, – онпользовался большим успехом у дам. Очень большим. Некоторых привлекало егоположение, некоторым он просто нравился, некоторым нравились деньги его отца.

– Он работал в вашей компании?

– Да. Вице-президентом по связям с общественностью. Ноне всегда появлялся на работе. Его кабинет на двадцать первом этаже, рядом скабинетом отца.

– Можно его посмотреть?

– Нет. Он закрыт, и ключи есть только у АристархаПавловича. Туда никого не пускают. Вы должны понимать…

– Понятно. И у вас нет ни одного подозреваемого?

– Ни одного…

– Кто такой Максим Георгиевич Гловацкий?

– Эту историю вы тоже успели узнать, – Босенковзял свою чашку кофе. – Оперативно. И достаточно быстро. Да, Гловацкийизвестный ученый. Директор института. Член-корреспондент Академии наук. Егодочь была помолвлена с Егором. Но это было давно. Потом они разошлись.

– Я могу узнать почему?

– Думаю, что да. Девочка была очень хорошей. Но несовсем адекватной.

– Что это значит?

– Ей было только двадцать два, – пояснилБосенко, – а Егору уже двадцать пять. Он вернулся из Англии, где проучилсяшесть лет. У него уже имелся солидный опыт встреч с противоположным полом.Несколько раз они отправлялись в Амстердам, и мне приходилось посылать тудасвоих сотрудников, чтобы незаметно проконтролировать поведение мальчика. Онабыла очень хорошей девушкой, но не для Егора. Ему нужна была такая опытнаяженщина, как Мила Гришунина. Извините, что я так говорю, но я видел, что они непара. Девочка устраивала истерики, донимала его своей ревностью. Она быланесколько истеричной, срывалась из-за пустяков. Это ему быстро надоело. И онирешили расстаться. Аристарх Павлович был очень недоволен. А девочку отправиликуда-то в Швейцарию на отдых.

– Перед тем как приехать сюда, я разговаривал сНатальей Аристарховной. Ее супруг сообщил ей, что Гловацкий разрабатывает всвоем институте какие-то яды, и она решила, что это он отомстил за свою дочь.

– Не может быть, – Босенко отодвинул чашку, –кто мог придумать такую глупость? Гловацкий серьезный ученый, а не убийца. Итем более из-за своей дочери. У нее уже есть молодой человек в Швейцарии, скоторым она встречается. Там как раз все в порядке.

– Значит, вы все-таки проверяли? – вмешалсяВейдеманис.

Босенко улыбнулся. Покачал головой:

– Тяжело беседовать сразу с двумя «следователями».Насколько я знаю, вы, господин Вейдеманис, тоже работали в нашей системе?

– Работал, – ответил Эдгар.

– Сразу чувствуется. Да, мы, конечно, проверили. Мыобязаны были проверить и этот вариант. Я послал человека в Швейцарию. Если бывыяснилось, что несчастная девочка покончила с собой или с ней произошелкакой-то нервный криз, тогда состояние отца легко было бы понять. Но сейчаснет. Она нормально живет там, уже оканчивает университет, встречается со своимновым другом. Он из Италии. Я не думаю, что Гловацкий хотел бы вспоминать этудавнюю историю.

– Госпожа Гришунина рассказала мне, что некоторыедрузья Егора плохо на него влияли, – сообщил Дронго, – вы так несчитали?

– Еще как считал, – оживился Босенко, – онивсе там вместе учились. Сын нашего знаменитого художника Шмелева и сын самогоГоцадзе. Все трое. В Лондоне. И они еще тогда на него плохо влияли. Я докладывалоб этом Аристарху Павловичу, но он считал, что у мальчика должны быть своидрузья. Наверное, правильно считал, кто в молодые годы не баловался. И потомеще этот кавказец Малхазов. Он настоящий хулиган, его давно пора упрятать втюрьму, за решетку, на несколько лет.

– Почему?

– Вы знаете, что он вытворяет в городе? Устраиваеттакие гонки на своей машине. У него всегда гоночные машины. И его брат,владелец ночного клуба. Они племянники премьер-министра Малхазова и поэтомупозволяют себе то, чего другие никогда бы не позволили. Каждый раз, когда Егоротправлялся в его клуб, мы ожидали новых проблем. Только не нужно меняспрашивать, откуда я знаю про его поездки в клуб. Мы обязаны были обо всемзнать…