Университет Междумирья. Уйти, чтобы вернуться - Пальмира Керлис

Они ушли, а я сделала то, что умела. Лучший, годами испытанный прием! Заперлась в кабинке, опустила крышку магического горшка и уселась разглядывать дверцу. Теперь праздник до боли напоминает школьные дискотеки… Осталось разве что начать врать Кеннету, как маме, что я замечательно с несуществующими друзьями время провела.

Спустя добрых полчаса меня выманили наружу мысли о торте. Будет жаль его пропустить. Да и подруга у меня все-таки есть, и не стоит доводить до того, чтобы она меня хватилась.

Народ успел разбрестись по залу, участвуя в квесте на поиск зачарованного воздушного шарика и каком-то еще конкурсе. Со столов исчезла еда, появились чашки с чаем и блюдца. Мэй сидела на прежнем месте и сторожила мое.

– Ты пропустила речь ректора, – поведала она, – Арон был так хорош… а голос у него… ох…

– Гипнотический, как и у многих менталистов, – отметила я, – это у них профессиональное.

От сокурсников тут же донеслось:

– Да.

– Пожалуй.

– Тебе виднее.

Я стиснула зубы и стойко дождалась, пока начнут раздавать торт. Лицо Мэй сделалось нестерпимо печальным, в глазах застыла тоска. Она опять на диете, а я буду сидеть рядом и лопать при ней? И речи быть не может. От предложенного куска я отказалась – из солидарности – и отправилась с ребятами зачарованный шарик вычислять. Хотя вычислять пытались его они, а я плелась позади и старалась не думать о том, насколько сильно мне хочется обратно в кабинке спрятаться.

В итоге шарик распознали четверокурсники – даже целую связку, зачарованную целиком в знак праздника семейных уз. Победители получили призы, сокурсники влились в следующий конкурс, а я вернулась за стол. Мэй присоединилась через минуту – с набитым ртом, смачно жуя. Опустив глаза, она вытерла с губ крем и покаялась:

– На соседнем столе ничейный кусок торта лежал. Я просто шла мимо и не удержалась, чтобы не куснуть три-четыре раза, а может, и пять.

– Правильно. – Я подвинула к ней чашку. – Зачем отказывать себе в удовольствии?

– Затем. – Мэй осушила чай и уныло огладила свои бока под бесформенным платьем. – Худеть надо, необходимо, иначе ни шанса на…

Она запнулась, искоса посматривая на преподавательский стол, за которым лучезарно улыбался ректор.

– Если тебя полюбят, – сказала я ей, – то за то, какая ты есть.

– Если ты стройная, то противоположному полу проще разглядеть твой внутренний мир, – возразила Мэй, – наверное, он лучше проглядывается.

– У всех разные вкусы!

– Да, – легко согласилась она, – это кусок клубничного торта был, а где-то должен быть банановый и ванильный.

Я налила еще чаю – и ей, и себе – и отправилась на поиски других ничейных кусков. Нашла, угостилась – первым, вторым и третьим.

Дарена я высмотрела к концу праздника – за дальним столом в компании менталистов с выпускного курса. Хотя не то чтобы я его высматривала, скорее наоборот. Целью-то было не с именитыми друзьями время провести, а со своими обычными ровесниками. Провела, блин… Судя по мало что выражающей, медиативно-спокойной физиономии моего куратора, у него обед немногим лучше прошел. Но раз уж Дарен мне на глаза попался и нам в одну лабораторию нужно было, я приблизилась к его столику в своей фирменной манере – нагло и нерешительно. Замерла в паре метров, задумчиво расправила складку на юбке. Он сделал знак, что сейчас подойдет.

Народ начинал потихоньку расходиться, однако самая веселая группа студентов на вокзал не торопилась, устроив в центре холла танцы. Девушки красиво кружились с кавалерами и воздушными шарами, поскольку кавалеры были в дефиците. Прекрасная половина не унывала, даже не будучи половиной на импровизированном танцполе. Особенно зажигали Лавэн с подружками и женское сообщество полным составом. Жизнерадостность в них плескалась через край, хоть ведро подставляй. Ну, ясно все с этими поклонницами фейской пыльцы. Мариса воздушным заклинанием отфутболила прилипший к ней шар, Лавэн приобняла ее и что-то шепнула на ухо, та заливисто рассмеялась. Хм… Не припоминаю, чтобы они общались. Впрочем, я ни за кем слежу, да и трудновато это делать, сидя безвылазно на лекциях, в библиотеках и лабораториях.

– Уходим? – вырвал из раздумий вопрос Дарена.

– Да, – ответила я неуверенно. Вдруг у него другие планы были? Мы через полчаса встретиться должны, праздник еще не кончился. – Или тебе удобнее позже?..

– Нет, – он окинул центр холла беглым взглядом, – пойдем сейчас.

Мариса запулила в нашем направлении ярко-красный шар. Не долетел – звучно лопнул по дороге. Вопрос: «У вас все в порядке?» – вертелся на языке, но я его благоразумно прикусила. Что тут может быть в порядке, когда она так накидалась, а ему вообще к жене ехать надо бы.

Занять лабораторию удалось раньше срока, все равно она прочно была за Дареном закреплена. Персональная практически. Кругом – кристаллы для замеров и развешенные графики с диаграммами. О, да это обещанное исследование моего вдохновения! Видно влияние на силу заряда, которая у созданных вещей получается. Чем сильнее вдохновение, тем больше заряженность, что логично. Но циферки и их разброс впечатляли – от жалкой единицы до нескольких сотен варьировались. А выводы печалили: каждый раз, стоило мне увлечься творчеством, заряд был тут как тут. Попытки заменить внутренний запал ремесленной выверенностью с треском провалились. Вдохновение не обманешь и специально шедевр не сотворишь. По крайней мере, в моем случае.

Пока я жадно рассматривала данные, Дарен жестом волшебника извлек из пространственного кармана стопку листов и плюхнул их на стол. Надпись на верхнем гласила: «Работа законов подобия и соприкосновения в легендарных артефактах». Тот самый диплом, упомянутый Далиндой! Конечно, я о нем сразу рассказала. Раздумывала, где взять текст, а Дарен его уже добыл!

– И о чем же написал, – я подсмотрела имя под названием диплома, – замечательный Фредерик Ровейн?

– Я не успел зачитать, достал текст незадолго до обеда. Вместе глянем, он вдвое меньше стандартного дипломного объема. – Дарен разделил кипу листов, в которой два экземпляра оказалось, и приглашающе мне кивнул. – Но меня гложут сомнения по поводу замечательности Ровейна, вряд ли что-то полезное найдем. Он защитил диплом со скрипом на минимальный балл, и тот поставили из жалости. Даже Далинда, как научный руководитель, открестилась и вписала в заключение, что студент не прислушался к ее настойчивым советам сменить тему.

– Неважно! – Я зашуршала листами. – На краткий пересказ талмуда он небось сподобился. А отметки – не главное, гении зачастую остаются непонятыми.

– Гениальность – не про Фредерика. Пятнадцать лет, как веники в Ладосе заряжает, мечтая создать легендарный артефакт. Судя по всему, это должен быть легендарный веник.

– Что за дискриминация веников? – осуждающе цокнула я языком. – Будет шокирующий прорыв в сфере магической уборки!

Дарен взял первые листы, посмеиваясь. Зато неестественно-умиротворенное выражение лица делать перестал. Ох, непонятная ситуация… Как друг, я должна расспросить его о проблемах или, наоборот, не лезть, раз сам не говорит? Поразмыслив, выбрала второе. Во-первых, неловко личные вопросы задавать, во-вторых, вряд ли ему нужна поддержка первокурсницы, которая в себе-то разобраться не состоянии. Лучшее, что я могу, – отвлечь его любимым делом, исследованием создательского дара, и самой тоже отвлечься. Я погрузилась в чтение.