Путь. Чему нужно научиться у древних китайских философов - Майкл Пьюэтт

Но это ни в коем разе не означает, что нам следует полагаться на «чутье», за которым часто стоят неосознанные, а то и попросту эгоистические желания, а вовсе не глубинное понимание того, что «правильно».

Есть третий подход. Мы можем постоянно развивать свое эмоциональное восприятие, синхронизируя его с работой ума, чтобы принимать такие решения, которые открывают будущее, а не закрывают его. Мир не стоит на месте, и поэтому нам категорически противопоказано отказываться от эмоций – ведь именно они позволяют нам улавливать все нюансы ситуации и находить из нее выход.

Сложные отношения с сестрой не наладить одним долгим разговором по душам. Но к примирению можно прийти шаг за шагом, принимая решения при каждой новой встрече – как себя вести, как отвечать, – даже когда она доводит вас до белого каления. Задумайтесь, что произойдет, если вы перенесете фокус на ежедневное общение, приглядитесь ко всем мелочам (в том числе к реакции сестры на ваши действия), из которых оно складывается. Общение, как и все в этом мире, не ограничено одной застывшей формой. Осознав это, вы сможете целенаправленно менять ситуацию, шлифуя свои эмоции таким образом, чтобы ваши улучшенные реакции задавали отношениям улучшенную траекторию.

Такие потенциальные траектории окружают нас на каждом шагу. Когда вы просто откладываете звонок другу, решая дождаться ежегодной встречи, вы фактически делаете выбор: не поддерживать дружбу. Ваше бездействие направляет развитие ситуации по определенному пути. Если ваш парень засомневался, стоит ли продолжать отношения, а вы требуете расставить точки над «i» здесь и сейчас – вместо того чтобы подождать, пока улягутся страсти, – вы торопите событие, которое могло бы и вовсе не произойти. Высказывая жалобу спокойно и вежливо – к примеру, менеджеру магазина, в котором вас плохо обслужили, – вы оставляете возможность диалога, вместо того чтобы перечеркивать ее криками и злобой, и, быть может, меняете к лучшему долгосрочный результат.

Помните вопрос, как лучше всего помочь подруге в беде? Обычно мы руководствуемся тем, что именно мы можем сделать для конкретного человека в конкретной ситуации. Это вполне конфуцианский подход. Мало кому в таких обстоятельствах придет в голову руководствоваться соображениями практической пользы и неких универсальных норм.

Тем не менее, поскольку наше представление о себе зачастую ограничено застывшим образом, мы склонны играть устаревшие роли. Например, если вы считаете себя тонким и тактичным, вам неловко будет приставать с советами – даже если очевидно, что они сейчас как нельзя кстати, – не такой вы человек. Это выходит за рамки вашего образа. Вы подумаете: «Пускай кто-нибудь другой уговорит ее сходить к врачу / позвонить юристу / дать отпор тренеру. А я просто выслушаю».

Определяя себя «таким» или «не таким» человеком, вы сужаете диапазон своей реакции, ограничиваете свою способность прочувствовать проблему и проявить человеколюбие.

Чтобы вникать в ситуацию и принимать решения в безостановочно меняющемся мире, необходимо работать над своими эмоциями. Нужно научиться воспринимать решения в контексте сложного «я», сложного мира и сложных векторов, ведущих во множество направлений.

Мэн-цзы считал, что умение воспринимать ситуацию во всей ее сложности обретает лишь тот, кто учится задавать своими действиями положительный вектор развития. Он верил, что каждый с рождения наделен такими способностями: способностями к человеколюбию.

Наши способности к человеколюбию

Представьте на минуту, что вы идете по зеленому лугу, на котором играют дети. Вдруг раздается пронзительный крик. Один из мальчиков провалился в заброшенный колодец. Теперь он из последних сил цепляется за край и вот-вот упадет на дно.

Без колебаний – не медля ни секунды – вы бросаетесь на выручку. Склонившись над колодцем, вы вытаскиваете ребенка на траву.

На этом примере Мэн-цзы показывал, что у всех людей одинаковые способности к человеколюбию. Мы знаем, что это так, утверждал философ, потому что нет такого человека, который не бросился бы на помощь ребенку. И не ради похвалы, награды или благодарности родителей. Эта спонтанная реакция сработала бы у каждого, и вызвана она простым и чистым желанием спасти ребенка.

Если бы этот инстинкт можно было развить, мы бы практически в любой ситуации знали, как поступить и какое принять решение. Однако раскрыть свой потенциал человеколюбия непросто. Мы сплетничаем о соседях, завидуем друзьям, кричим на детей. Снова и снова мы позволяем проявляться худшим своим сторонам. Если каждый из нас помог бы ребенку в беде, почему в повседневной жизни мы так часто обижаем тех, кто рядом? Почему не развиваем своей тяги к добру?

Мэн-цзы, веривший, что добро заложено в каждом человеке, находил это тем более странным. Он писал:

Стремление природы человека к добру подобно стремлению воды течь вниз. Среди людей нет таких, которые бы не стремились к добру, так же как нет такой воды, которая не стремилась бы течь вниз.

Однако это добро существует лишь потенциально. Оно заложено в человеческой природе, но может быть уничтожено, искажено или преобразовано тем, что встречается ему на пути. Как говорил Мэн-цзы:

Если устроить преграду и приводить воду в движение, то можно заставить ее подняться на гору. Но разве это зависит от природы воды? Сила привела к этому. Человека тоже можно побудить делать недоброе, его природа подобна природе воды[5].

Мэн-цзы хотел, чтобы люди пробовали доброту «на вкус» и таким образом узнавали, как стать добрыми. Каково физическое ощущение доброты? Какие повседневные действия приносят это ощущение?

Отвечая на эти вопросы, Мэн-цзы объяснял, что о своей врожденной доброте следует думать как о всходах. Всходы могут вырасти большими. Но для этого им нужна плодородная почва и правильный уход. Точно так же в людях заложена доброта, и поэтому, заключает Мэн-цзы, все мы от рождения наделены потенциалом вырасти мудрецами, способными создавать окружение, в котором все будут процветать.

Однако мы склонны либо забрасывать свои всходы, забывая поливать и удобрять их, либо налетать на них с избыточным рвением: хватать и тянуть, чтобы они быстрее росли. Подрывая свое естественное человеколюбие, мы становимся жалкими и беспомощными перед напором низких побуждений: зависти, гнева и раздражения. Причем вредим мы не только себе, но и другим. Проявляя свои худшие качества, мы провоцируем окружающих, и они тоже убивают в себе ростки доброты. Большинству из нас не удается раскрыть свой потенциал, но так быть не должно.

Ощущение доброты реально, как прикосновение зеленого ростка к ладони, – ничего общего с абстрактными понятиями вроде всеобщей любви у моистов или всеобщего сострадания в буддизме. Доброта не имеет отношения к доктринам, требующим одинаково тепло относиться к чужим, незнакомым людям и к близким друзьям, которых знаем с пеленок. Доброта – это то, что мы ощущаем и взращиваем в повседневной жизни вместе с теми, кто находится рядом с нами.