Афина. Голос войны - Анни Романова

Если так, то тихий уход во сне действительно предпочтительнее — сложно недооценить скандал, который разорвет общество, если в Джабале слуги обнаружат кинжал.

- И гнев Адиля может, скорее, упасть на Кораки, - Кассандра бездумно наблюдала узор вышивки. - Это может стать нашей смертью.

- Особенно с учетом, что теперь именно люди Кораки охраняют нас, - хмыкнул Тэйратон. - Я понял.

Он поднялся, чуть иронично отвесил поклон Кассандре — на что та поморщилась — и собрался уходить, как его остановило:

- Зайди к Эвру. Передай, что понадобится яд, который нельзя обнаружить. Все должно выглядеть естественно.

Тэйратон хмыкнул и вышел за дверь. Не задумываясь, тут же направился к Эвру — особняк все еще был ему до боли знаком — и спустя несколько минут постучался в нужную дверь. Не дождавшись ответа, нахмурился и вошел.

- Эвр?

Ответа не дождался и бесшумно вытащил кинжал. В покоях горел свет, но... Шум воды из ванной успокоил Тэйратона и вызвал раздражение одновременно. Шумно выдохнув, он убрал кинжал и уселся в кресло, поставив руки на локти и сцепив пальцы перед собой.

Тэйратону было, что обдумать. Адиль Бинаон станет новой главой клана — и союзником паралийцев. Корабли, способные потопить кригеров, стали чуть ближе к реальности с этими двумя встречами.

А Кораки... Подозрение крепло. Этот старик, который представлялся «Кудамом», стоял у истоков этой силы. Подумать только — туда набирали исключительно простолюдинов. Их связи с кланами проверяли. Аристократ мог стать только заказчиком, но никак не войти в узкий круг доверенных лиц.

Если он вообще существовал, этот круг.

Манеры, знание этикета. Пренебрежение к правящим кланам, долгая, долгая игра, занявшая минимум десятилетие. Сколько компромата находилось у Кудама? Тэйратон чуть тряхнул головой. Доподлинно он не знал ничего, но теория образовалась красивая. Изгнанник или бастард, получивший образование, потерявший — или никогда не имевший — власть. Видевший и позолоченные залы, украшенные фресками из полудрагоценных камней, и кашу с жалкими остатками сушеного мяса.

Вышедший из ванны Эвр, суетливо вытирающий голову, едва не заорал, увидев Тэйратона, уставившегося в пространство тяжелым взглядом.

- Стена тебе не враг, - нервно пошутил он.

Тэйратон вздрогнул, моргнул и посмотрел на Эвра так, словно впервые в жизни видел.

- Кассандра просила передать, что Джабалю нужно умереть от естественных причин, - огласил он, поднимаясь. - Если будет нужна помощь, скажи.

Эвр поморщился.

- Я догадывался, - буркнул он. - Помощь не нужна...Какие у меня сроки?

- Вчера, - хмыкнул Тэйратон.

Эвр ответил ему кривой ухмылкой.

- Я понял. А теперь будь добр, свали, - ворчливо отозвался он.

Тэйратон стремительно вышел за дверь, оставив Эвра одного. Обмякнув, он задвинул засов и рухнул в кресле.

Эвр уже выбрал яд. Теперь оставалось его найти и как-то примириться с собственной совестью.

Глава 46

Положив руку на сердце, Тэйратон хотел бы убрать троих из Бинаон — по количеству погибших из его семьи. Натянув маску глубже, он метнул крюк с веревкой, чтобы перебраться за стену резиденции Бинаон.

Они как раз недавно сократили штат, включая охрану — Тэйратон уже одну ночь наблюдал за пересменкой и маршрутами патрулей. Не каждый день он ходил травить главу клана, так что подготавливался вдумчиво.

Яд достали у Кораки. Эвр дал список природных ядов, которые можно было достать в окрестностях Эрзо — яд змеи, насекомого и растительный. Они выбрали аконит. Красивый цветок, однажды ввезенный в закрытые сада аристократии из Чаньгши — слуга, ухаживающий за садом, умер уже через неделю. Остановка дыхания и сердца.

Цветы вырвали, чтобы не дразнить аристократов соблазнительными возможностями отравления конкурентов, но Кораки умудрились выкрасть пару саженцев и высадить в собственных садах. Тэйратон мимолетно усмехнулся, подумав, что с Кудама сталось бы высадить их прямо в гостинице Хайвей, на виду у всех.

Тэйратон проверил, на месте ли обработанный сок из аконита, отряхнул босые ступни от налипшего сора, подтянулся и почти бесшумно по веревке преодолел высокую стену. Аккуратно переступил пики, которыми щетинился край — позолоченные, разумеется — и переместил крюк, сбросив веревку с внутренней стороны стены.

Босыми ступнями оказавшись на политом газоне, поморщился и быстро надел сапоги обратно — аристократы белили стены. Красиво, а главное: для вторженцев наследить слишком легко.

Земля резиденции стояла, погруженная во тьму. Большой сад, не менее вместительный лабиринт, внушительный штат прислуги. И столь же внушительный список трат на поддержание этого великолепия, и, кажется, Бинаон решили сэкономить за счет вечернего освещения — фонари с керосином внутри горели только у входов в особняк и на центральных дорожках.

Ничего из этого Тэйратону было ни к чему. Вспомнив план помещения и сверившись с ним, он запустил поиск Афины, убедившись, что не пропустил никакого зазевавшегося в кустах охранника.

Он перемещался быстро. Покои главы клана — центральные, на втором этаже, выходящие на закатное солнце. Джабаль не был ранней пташкой, поэтому Тэйратону пришлось ждать второй половины ночи для проникновения на территорию.

Оказавшись в густых зарослях — садовники Бинаон знали свое дело — он выдохнул и прислушался. Стояла тишина, изредка нарушаемая тявканьем неизвестного зверя далеко в степи, жужжанием ночных насекомых. Особняк спал, погруженный в темень.

Запустив поиск Афины, Тэйратон добрался до западной части особняка. Афина улучшала его зрение в темноте, а потому балкон Джабаля он вычислил сразу — широкий, сильно выступающий вперед, с невысокой оградой, искусно вырезанной из мрамора.

Весьма удобно, чтобы забираться — вновь скинув сапоги, Тэйратон ловко забрался по выступающим колоннам вверх, миновав первый этаж. Зацепился за край балкона, подтянулся и вновь прислушался.

Тишина. Перебросив тело за ограду, Тэйратон метнулся в сторону, вставая спиной к стене. Восстановив дыхание, он шагнул в раскрытые двери.

Джабаль любил вино. Как и прочие аристократы Эрзо, он не напивался — но, куда бы он ни шел, где бы ни был, рядом всегда обреталась чаша с напитком. Меняли его часто, чтобы вино не выдыхалось в чаше, и в покоях всегда находился кувшин с добавкой, чтобы сохранить напиток свежим.

В покоях главы было темнее, чем на улице. Застыв, Тэйратон дождался, пока его глаза начнут разбирать очертания предметов, и двинулся в глубь, к постели Джабаля — тот посапывал во сне, раздражая и вызывая тревогу. Напряженно вслушиваясь в дыхание главы, Тэйратон принялся искать сосуд с вином.

Тот нашелся на столике рядом с выходом на балкон. Тэйратон аккуратно влил внутрь почти весь пузырек с ядом. Осмотрелся внимательно в поисках чаши — та обнаружилась