Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская

Моя пятнадцатая сказка - Елена Свительская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 125 126 127 128 129 130 131 132 133 ... 212
Перейти на страницу:

От болезни красивый мальчик исхудал страшно. Побледнел. И хотя мать приемная ежедневно распутывала и расчесывала заботливо его волосы, стали они тусклыми и ломкими. Страшно обрамляли его побледневшее лицо. Да руки худые — в дни, когда силы наскребал сам чашу с лекарством принять иль с супом — причиняли немало боли сердцу матери. Промокали от слез рукава. Пока муж вернувшийся не мог ее успокоить чуть и отвлечь от тягостных дум.

Он вроде жил, а вроде уже и не жил. Долго спал. Хрипел во сне. Страшно кашлял. Он иногда протягивал руку — и замирали служанки и брат с сестрой, смотря за той рукой — и тянуть пытался неизвестно к нему. Долго плакала госпожа, когда и сама его увидела, спящего. Кажется, она понимала устремления его души, но виду не подала, что поняла. И ему не сказала о том ничего, когда он ненадолго опять проснулся.

Поговаривали злые языки, что, может госпожа Южных покоев, рано ушедшая, зовет его за собой?..

Зима та в Киото была страшная. Много людей унесло ветрами колючими, много судеб разбито стало, много рукавов промокали от слез по ночам. И обряды последние справить было тяжело: мешали ветер и мороз.

— Знаешь, брат, я слышала одну историю, — тихо и будто случайно сказала юная госпожа Фудзиюмэ брату Сюэмиро, когда они вдвоем лишь сидели днем у постели болевшего, — Там такое случалось! И, говорили, что только при свете полной луны!

Она нарочно слуг оставшихся опросила, да выходила тайком в город — то есть, мать вид сделала, будто и правда тайком — чтобы собрать побольше историй. Особенно, ночных. Помятуя о страсти брата ко времени после заката дня.

Чуть шевельнулись кости, кожей обтянутые — и краешки пальцев выскользнули из-под верхних кимоно, подбитых ватой.

— Слышал? — спросила еще оживленнее, громче еще, госпожа Фудзиюмэ у своего молчаливого спутника, — Лишь только за полночь, лишь только при свете полной луны…

— Нет, не слышал совсем! — брат нетерпеливо ударил сложенным веером об пол, покосился на пальцы, из-под одеяний выползшие, тонкие, да добавил еще сердитей, — Да совсем не хочу говорить о том! Помолчи!

— Ты! Ах, ты! — но все-таки замолчала, повинуясь воле старшего брата.

— Что… при свете луны? — долгое время спустя тихий-тихий голос спросил.

Впервые за три последних дня больной очнулся. Впервые проявил к чему-то интерес.

— Ах, братец! — девочка подпрыгнула, — Да ты проснулся! Прости, тебя разбудили мы… Ах, как не хорошо с нашей стороны!

— Но что… ночью? — он попытался даже присесть.

И завалился бы на бок, если б крепкие руки брата не подхватившие.

— Ночью что случилось?

Сестра и брат хитро переглянулись.

— Да ты б лекарства сначала выпил? — грустно спросила юная госпожа, — А то опять сознание потеряешь если? Так и не приняв?

— Ну, давай! — попросил уныло юный господин.

Хотя от лекарств горьких уже тошнило его. Иногда он не совсем уж и вправду падал в тяжелое забытье. Лишь бы не пить. Он, похоже, смирился совсем, что судьбы своей не изменить, а судьба, похоже, в жизни этой повернулась к нему неблагосклонно.

— Ох, лекарство… лекарство забыла! Слуги! Да где вы? — госпожа вскочила, но запутавшись в одеяниях, упала к нему на постель.

Он едва подхватить успел ее худыми-худыми руками. Как в рассказах о призраках. Как в страшных рассказах.

— Кажется, ты принял ее женой? — усмехнулся Сюэмиро.

— Да ну тебя! — строго посмотрели на него черные глаза, — Любишь ты шутить!

— А что… я не хороша? Так я дальше рассказывать не буду! — девочка вывернулась из его слабых рук, поднялась, подолы пятислойных кимоно подхватила — да выскочила, сердито захлопнув седзи.

— Да… — Синдзигаку пытался подняться, но рухнул.

В руки, подставленные братом.

— Не огорчайся, брат. Я ее приведу, — пообещал он, — Но ты поклянись сперва, что лекарство все выпьешь!

— Ну, хорошо, хорошо, я клянусь!

Он околдован был упоминанием полной луны и сказки о ней — и на все бы сейчас согласился, чтобы дослушать. И Сюэмиро обрадовался несказанно, такой живой интерес у брата увидев впервые за долгих два месяца. Если человек чем-то интересуется, то, может, он будет жить?

Сестра хитрая вернулась скоро вместе с братом старшим. С лекарством. Да с той заветной историей. Сев у постели больно, да проследив, чтобы чашу с лекарством опустошил — привереда еще и проверила, заставила допить последние капли — Фудзиюмэ присела у изголовья рядом и наконец-то начала.

* * *

Есть в Столице мира и спокойствия поместье на Пятой линии. В нем давно никто не живет. Люди боятся селиться там, потому обветшалые здания разваливаются, а когда-то изящный сад продолжает зарастать. И слухи зловещие о нем ходят.

Жила когда-то там госпожа Асанокоо. Миловидная тихая девушка, что изящно умела вшивать. Да стихами говорила, то ладно, то странно. И отец ее невысокий Девятый чин имел. А потом в состязаниях по стрельбе из лука он упал — и сломал шею. Да матушка недолго его пережила.

А в тихую жизнь юной госпожи прошел некий молодой господин — до сих пор неизвестно имя его, хотя, как ни гадали охочие до словесного яда умы и языки!

Началось все с того, что пустила служанка его. Очень надеясь, что по заботе и любви его госпожа ее сможет развлечься и подняться как прекрасная госпожа Отикубо. Он, напав на несчастную хозяйку поместья, всю ночь ее ласкал. Отпустил лишь под утро. Да, в поместье свое возвратившись, как положено приличному любовнику, прислал слугу своего с полным ожидания и восхищения красотой ее письмом. Хоть госпожа и не поверила: что он там разглядеть мог, придя после полуночи, когда погасили слуги все светильники, и без того малочисленные? Но это было что-то новое в скудной и скромной размеренной жизни — и потому охотно отправила слугу с ответным письмом, заодно приказав посыльного пред тем накормить.

С тех поры и повелось: переписка шла днем, ночью навещал он ее. И она — к объятиям и речам пылким его привыкнув, начала уж мечтать, что однажды он сам предложит в эту ночь трижды отпить из чашей друг друга, да к себе заберет женой. Он, правда, о делах домашних не заикался. Так, что боялась бедняжка, что госпожа Северных покоев уже есть у него. Да, может, и женщина не одна. Но хотелось вырваться из обветшалой усадьбы в мир другой, да в объятия пламенные молодого любовника, чтобы стал еще и защитником-мужем! Чтобы не только веера и гребни прислал иногда, да ветки то цветов, то листов прилагал к письму, а чтоб уже можно было при слугах голову поднимать и с нежностью говорить: «Мой супруг», «Господин мой велел…».

И чем больше он приходил к ней — и тем встревоженней ждала она его каждый новый день, привыкнув. Или даже пробудилась в сердце молодом любовь?.. Скучнее стало жить днем.

И однажды от слуги услышала, что господа с дома на Второй линии на охоте поймали лисиц. Взрослых убили. А одного ребятенка отдали собакам своим, подразнить, проследить, скоро ли и какая убьет.

1 ... 125 126 127 128 129 130 131 132 133 ... 212
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?