Пестрые истории - Иштван Рат-Вег

— Какую из добродетелей ты считаешь наиболее важной?

— Послушание.

— Вот ломоть хлеба, съешь его.

Нынешний читатель, наверняка, уже догадывается, каков был результат: отшельник откусил кусочек, но его стало тошнить, он не смог проглотить ни крошки. Напротив, — доложил он, — когда вкушаешь просвиру, то ощущаешь невыразимую сладость и наполняешься жизненной силой.

В календарях брата Николауса прославляют 22 марта. Его жизнеописание составил монах-иезуит Уго Люцернский, он увенчивает двадцатилетнее говение святого еще одним чудом:

Этим бесподобным примером свойств человеческой памяти завершаю историю брата Николауса.

Парящие и летающие люди

На этот раз мне не придется собирать факты по разрозненным источникам. На столе передо мной знаменитая книга Иосифа Герреса «Die christliche Mystik» (Ренесбург, 1836–1842). Известный ученый и публицист собрал в отдельной главе случаи парения и полетов святой жизни мужчин и женщин. И это не то чтобы молва или слухи, а реальные факты, которым он попытался дать научное, хотя и малопонятное, объяснение.

Геррес преподавал историю в Мюнхенском университете. После его смерти его почитатели основали «Общество Герреса» для распространения схожих учений.

Итак, приступаю.

Мария Агредская[186] порой впадала в состояние особой религиозной экзальтации, в этот момент ее тело приподнималось над землей на несколько дюймов. Тело ее становилось невесомым, так что его можно было сдуть, как пушинку или древесный лист. Это парение наступало после причастия. «Точно так же, как у венгерской святой Маргит», — добавляет автор.

Святой Доминик[187] в парении поднимался гораздо выше. Однажды его пригласили на обед монахи в Кастрес, все уже сидели за столом, а его все не было. «Молится, наверное, перед обедом в часовне», — подумали они и послали за ним одного из братьев. Тот нашел его и доложил, что святой «в молитве парил между небом и землей».

Геррес приводит еще двадцать два подобных случая; все они наступали в экстатическом состоянии во время глубокого погружения в молитву, и тогда человек более или менее продолжительное время парил над землей. Среди прочих он упоминает и короля Венгрии святого Иштвана.

(Понятие «экстаз» невозможно выразить по-венгерски одним-единственным словом. Слово это греческого происхождения, оно означает — быть вне себя, но, чтобы приблизительно передать все оттенки смысла, сложившиеся в процессе его употребления, призовем на помощь следующие слова: восторженность, упоение, одухотворенность, транс.)

Ради простоты остановлюсь на слове «транс», хотя, чтобы передать понятие «религиозный экстаз», не хватит всех приведенных слов. По мнению Мантегацци[188], с этим состоянием граничат «сомнамбулизм, каталепсия и делириум», то есть склонность к гипнотическому сну, сопровождаемому окостенением всех членов и обманом чувств, кратковременное помутнение рассудка. Аскетический образ жизни, посты, бессонные ночи, самоистязания, волевое подавление нормальных физиологических потребностей имеют результатом развитие сверхчувствительности, которая предполагает возникновение приведенных выше симптомов. Верующий человек полагает, что видит чудо, а наука видит во всем этом расстройство нервной системы[189].

Более подробные сведения имеются о воспарениях Педро Алкантарского[190]. Иногда посреди молитвы его охватывал такой внутренний порыв, что он поднимался на высоту до 15 аршин (1 аршин — 0,60-0,78 м), почти под самый купол церкви. Как-то раз он гостил в одном графском замке, там, в парке, его поселили в отшельнической хижине. Его часто видели парящим с распростертыми руками, взором, обращенным к небу, — норой он оставался в этом положении до самого утра. Мало того — он еще и летал. Однажды он летел над высоченными соснами, в другой раз так погрузился в созерцание креста, установленного на вершине холма, что впал в транс и полетел с распростертыми руками к кресту.

Прочие факты поскромнее.

Сестра Адельгейд во время молитвы в церкви воспарила и, словно подхваченная вихрем, несколько раз облетела вокруг алтаря.

Эсперанца Брене галльская также воспаряла и целых полдня перелетала с алтаря на алтарь.

Агнесса Чешская в монастырском парке неожиданно поднялась ввысь и на глазах сопровождающих исчезла за облаками. Пребывала там с добрый час, потом возвратилась. На расспросы сопровождающих, что она там видела, отвечала: «Тайны Господни видела, но рассказывать о них нельзя».

Святая Колета взлетела в ясную, безоблачную погоду, взлетела, так сказать, до самого неба. По ее собственным словам, у нее было такое чувство, что стоило ей протянуть руку, как она дотронулась бы до самого свода небесного.

Некий брат Далмацио взлетел из долины до самой верхушки сосны, высившейся на вершине холма, и так, паря в воздухе, творил молитву.

Святой Доминик, — Геррес не говорит, тот ли это самый Доменик, о котором уже шла речь, — впав в транс, поднимался к потолку своей кельи и так парил целый день. В Венеции как-то раз во время службы он по своему обычаю стал подниматься вверх, один недоверчивый из верующих, ухватив святого за ноги, хотел было потянуть его вниз, да поплатился. Святой с такой силой потянул его вверх, что тот с испугу выпустил его ноги, упал и в наказание сильно разбился.

Иоганна Родригес после болезни так ослабла, что у нее не было сил ходить, на улице ее поддерживали две сестры. Только вдруг до ее слуха донеслись звуки пения — то невдалеке совершали таинство евхаристии. Потрясение, взлет — обе сестры хотели было удержать ее, но она увлекла и их за собой на высоту подброшенного камня.