Колдун и кристалл - Стивен Кинг

Роланду все меньше и меньше нравился лихорадочный блеск глазКатберта, но он положил карты рубашками вверх и встал.

Ален дернул его за рукав.

– Нет, – В голосе его слышалась паника. – Разве ты невидишь, какой у него взгляд?

– Вижу – ответил Роланд. Смятение захлестнуло его.

И, шагая к другу который уже мог перестать быть таковым,Роланд впервые подумал, что принимал решения в состоянии, близком к пьяномусну. И принимал ли он решения вообще? Уверенности в этом уже не было.

– Что ты хочешь мне показать, Берт?

– Что-то удивительное, -– рассмеялся Берт. В смехе отчетливослышалась ненависть. Может, даже желание убить. – Тебе захочется на этопосмотреть. Я знаю, что захочется.

– Берт, что с тобой? – спросил Ален.

– Со мной? Ничего, я в полном порядке, Эл… счастлив, как жаворонокна заре, как пчела над цветком, как рыбка в океане. – Он повернулся и, смеясь,вышел за дверь.

– Не ходи туда, – взмолился Ален. – Он же свихнулся.

– Если наша дружба порушена, у нас нет ни единого шансавыбраться из Меджиса, – ответил Роланд. – Если так, я предпочту умереть от рукидруга, а не врага.

Он вышел из бункера. После короткого колебания Аленпоследовал за ним. С печатью глубокой печали на лице.

Охотничья Луна ушла. Демоническая еще не показала своеголица, но небо сияло яркими звездами, так что света хватало. Лошадь Катберта,еще оседланная, стояла у крыльца, привязанная к перилам. За ней поблескивалсеребром квадрат пыльного двора.

– Где оно? – спросил Роланд. Все они были без оружия. Ксчастью для них. – То, что ты хочешь мне показать?

– Здесь. – Катберт остановился между бункером и обугленнымиостатками особняка, ткнул пальцем в землю. Ткнул уверенно, но Роланд не виделтам ничего особенного. Подошел к Катберту посмотрел вниз.

– Я не…

Яркий свет, в тысячу раз ярче звездного, вспыхнул у него вголове, когда кулак Катберта врезался ему в подбородок. Впервые, если несчитать детских игр, Берт ударил его. Сознания Роланд не потерял, но лишилсяконтроля за руками и ногами. Они вроде бы были, но отказывались служить ему,словно конечности тряпичной куклы. Он упал на спину, подняв пыль. Звезды пришлив движение, медленно кружились, таща за собой молочный хвост. В ушах звенело.Из далекого далека донесся крик Алена:

– Идиот! Что ты наделал, идиот?

Невероятным усилием Роланд сумел повернуть голову. Увиделспешащего к нему Алена. Увидел Катберта, более не улыбающегося, которыйоттолкнул Алена.

– Это касается только нас двоих, Эл. Не вмешивайся.

– Ты же ударил его исподтишка, негодяй! – Ален заводилсямедленно, но теперь в нем разгоралась ярость, не сулящая Катберту ничегохорошего.

Я должен встать, подумал Роланд. Должен подняться и встатьмежду ними, пока не произошло непоправимое. Его руки и ноги заелозили по пыли.

– Да… именно так он поступил с нами. – ответил Катберт. – Ялишь вернул ему должок. – Он посмотрел вниз. – Именно это я и хотел показатьтебе, Роланд. Этот кусок земли. Это облако пыли, в котором ты сейчас лежишь.Попробуй ее на вкус. Может, это тебя разбудит.

Теперь уж и в Роланде закипела злость. Он почувствовал, какхолодная ненависть заползает в голову, попытался бороться с ней, понял, чтопроигрывает. Джонас уже перестал существовать для него. Цистерны с нефтью,которые они нашли в СИТГО, перестали существовать. Весь раскрытый ими заговорпостигла та же участь. Еще немного, и он забыл бы про Альянс и ка-тет, которыйони всеми силами пытались сохранить.

Ноги и руки вновь начали подчиняться ему. Он сел. Посмотрелна Берта, опираясь руками о землю. С закаменевшим лицом. От звездного светаболели глаза.

– Я люблю тебя, Катберт, но больше не потерплю нарушениясубординации и приступов ревности. Если я отплачу тебе сполна, наверное, оттебя останется мокрое место, поэтому ты получишь лишь за удар, нанесенныйтайком, когда я этого не ожидал.

– Насчет того, что ты можешь оставить от меня мокрое место,я не сомневаюсь. Но сначала хочу, чтобы ты взглянул вот на это. – Чуть ли не спрезрением Берт швырнул сложенный листок. Он ударился Роланду в грудь и упал наколени.

Роланд взял листок в руки и почувствовал, как опадает высокоподнявшаяся волна ярости.

– Что это?

– Разверни и посмотри. Чтобы прочесть, света достаточно.

Медленно, непослушными пальцами Роланд развернул листок ипрочитал записку Риа:

УЖЕ НЕ ЧИСТА!

ОН ЗАЛЕЗ ВО ВСЕ ЕЕ ДЫРКИ,

УИЛЛ ДИАБОРН!

КАК ТЕБЕ ЭТО НРАВИТСЯ?

Роланд прочитал записку дважды. Второй раз дался ему струдом, потому что руки начали дрожать. Перед его мысленным взором возникли всеместа, где они встречались с Сюзан: эллинг, хижина, лачуга… и все встречи онувидел в новом свете, зная теперь, что за ними наблюдали. А как они былиуверены, что встречи эти – тайна за семью печатями. Однако кто-то подсматривалза ними. Сюзан не ошиблась. Кто-то их видел.

Я подставил все под удар. Ее жизнь и наши жизни.

Передай ему мои слова о двери в ад. И голос Сюзан: Ка – какветер… если любишь, тогда люби меня.

Так он и поступил, в юношеской наглости уверовав, что всеобойдется. Не сомневаясь, что ка не отвернется от них, всегда им поможет.

– Каким же я был дураком. – Голос его дрожал, как и руки.

– Да, действительно, – покивал Катберт. – Все так. – Он упална колени в пыль перед Роландом. – Если хочешь ударить меня, ударь. Изо всейсилы, и бей сколько хочешь. Я не подниму руки. У меня была одна цель –разбудить твое чувство ответственности. Если оно по-прежнему спит, бей. Как тыни поступишь, я все равно тебя люблю. – Берт положил руки Роланду на плечи ипоцеловал его в щеку.

Роланд заплакал. То были слезы благодарности, смешанные сослезами стыда и смущения: потому что какая-то самая темная часть его существавозненавидела Катберта, и ненависть эта осталась с ним навсегда. Часть этавозненавидела Катберта именно за поцелуй, а не внезапный удар в челюсть. Запрощение, а не желание разбудить.

Он поднялся, держа письмо в одной руке, второй вытирая щеки,отчего на них оставались грязные разводы. Его шатнуло, и Катберт протянул руку,чтобы поддержать своего друга. Роланд с такой силой оттолкнул ее, что Катбертсам упал бы, не схвати его Ален за плечи.