Дар сгоревшего бога - Джеймс Клеменс

Осталась последняя линия обороны.

— Ударить в щит-гонг, — велела Катрин.

Геррод кивнул, вышел, чтобы передать весть.

Согласно плану, все должны собраться в большом зале суда, в сердце Штормовой башни, где в Срединном очаге уже пылал костер, усиленный алхимией. Горели костры и у каждой двери.

Там они примут последний бой.

Стены полевого зала тоже начали потрескивать.

Катрин повернулась к Аргенту и Делии.

— Ступайте в зал суда. Я покараулю здесь, пока возможно.

— Здесь мое место, — возразил Аргент.

— Ваше место — у последнего пикета, староста. С вашими людьми.

Он сверкнул на нее своим единственным глазом. Аргент до конца оставался самим собой… Открыл было рот, собираясь заспорить, но плеча его коснулась нежная рука.

— Отец… пойдем.

Пламя в его взгляде угасло. Староста накрыл своей рукой руку дочери, кивнул.

— Излишне не задерживайтесь, — сказал он Катрин.

Она ответила коротким поклоном.

Наконец они вышли. Катрин приблизилась к окну. Снова посмотрела туда, где шло сражение меж льдом и камнем. Вспомнила предложение лорда Ульфа — забрать с собою сердце Ташижана, бежать и не оглядываться.

«Я и не оглядываюсь, — мысленно сказала она ему. — Я стою и буду стоять к тебе лицом».

Несмотря на ужас, творившийся за окном, отчаяния Катрин не испытывала.

В ее душе еще теплилась надежда.

Тилар в отчаянии развернулся и пошел в сторону кормы.

Демон опустился на остров, исчез из виду за утесами и домами. Перрила, конечно же, уподобили для защиты источника темной Милости, превратили в крылатого стража.

Тилару ли надеяться на победу?

Он тяжело опустился на скамью посреди лодки. Дыхание при этом перехватило — так заныл бок.

К нему подошли остальные. Тилар попросил великана оттащить лодку поглубже в кусты. Сам же принялся растирать колено.

Дарт села напротив. Посмотрела на него, потом сказала тихо:

— Он вас убьет.

— Малышка права, — встрял Рогтер. — В последний раз ты его еле отогнал. А сейчас он — дух ветра, и его питает сила бродяг.

— Но у меня есть меч, — сказал Тилар. — Выкованный заново.

Дарт встретилась с ним глазами.

— Сила клинка — в силе владеющего им.

Старая поговорка, которую вдалбливали в каждого пажа и оруженосца. Один из первых уроков, разумеется, которые Дарт получила от мастера меча Юрил… Он похлопал девочку по колену. Потом произнес:

— Это не та битва, от которой мы можем уклониться.

Брант сказал угрюмо:

— Возможно, Ташижан уже пал.

Тилар покачал головой.

— Пока мы не знаем этого, обязаны думать, что он стоит.

Ответом ему были исполненные безнадежности взгляды.

— Что ж, остается меч, единственное оружие, которое у меня есть. Конечно, не мешало быть покрепче… если бы я мог вызвать наэфрина и исцелить его, я бы сделал это. Но пока… помогает камень.

В ушах его зазвучали слова Перрила. «Ты отравлен кровью Чризма. От яда этого нет исцеляющего средства ни в Мириллии, ни в наэфире».

— Почему? — спросил Роггер.

— Что — почему?

— Почему камень помогает?

Тилар снова покачал головой.

— Не знаю. — Ему вспомнилось удивительное чувство, испытанное, когда камень воссоединился с мечом. Будто мир сжался вокруг него. — Я думаю, камень сближает каким-то образом эфрина и наэфрина. Соединяет разделенное. И видимо, эфрин Мирин поддерживает наэфрина.

— Слегка, — сказал Роггер, почесывая бороду.

— Да, пока наэфрин внутри меня. Если бы я мог, как уже говорил, вызвать его…

Роггер поднял руку.

— А что, если не вызывать его? Наоборот, сунуться внутрь? Через этот твой черный отпечаток?

Тилар сдвинул брови.

Роггер, встретившись с ним глазами, произнес одно слово:

— Бальжер.

Тилар сразу вспомнил свое пребывание в темнице в Обманной Лощине. Огненного бога, который дотронулся из любопытства до черной отметины. И вместо плоти обнаружил пустоту. Наэфрин тогда откусил Бальжеру руку.

— Этот камень может взять бог, — сказал Роггер, — и передать его твоему наэфрину. Возможно, тогда эфрин и наэфрин соединятся более полно и сумеют побороть отраву. Ведь алмаз уничтожил власть песни-манка над Мийаной.

Тилар задумался. «Нет исцеляющего средства ни в Мириллии, ни в наэфире». А в эфире?..

Он покачал головой.

— Пока бродяги в плену, у нас нет бога, который мог бы это сделать.

— Бога нет, — ответил Роггер, — но есть дитя богов, которое видит в этом знаке больше любого из нас.

Глаза у Дарт сделались размером с луну.

— Но… я уже прикасалась к отпечатку. И ничего…

Роггер не унялся.

— А Щен? Который способен гулять между мирами? Тилару он камень отнес. Может, отнесет и наэфрину?

Дарт поерзала, задумчиво покивала. И хлопнула себя по ноге, призывая призрачного спутника.

— Попробую объяснить ему, что нужно сделать.

Тилар надежды на успех не питал. Но времени на попытку требовалось немного. И в любом случае нужно было отвести флиттер обратно на чистую воду, где Роггер мог бы вновь запустить механизмы. Тилар велел Малфумалбайну помочь Роггеру, а сам скинул плащ и, распахнув нижнюю рубаху, обнажил грудь.

— Давайте побыстрее, — попросил он.

Дарт протянула к нему руку.

— Нужен камень.

Тилар кивнул, вытащил меч из ножен. Взялся одной рукой за рукоять, другой — за алмаз и, повернув их в разных направлениях, высвободил камень. Мгновенно его пробил озноб. Боль пронзила копьем все тело от макушки до пят. Правая рука онемела, пальцы скрючились.

Девочка глядела на это с тревогой.

Тилар передал ей камень, который сразу потускнел. И клинок меча исчез…

Дарт уколола палец, капнула на камень кровью. Тот воссиял снова.

— Ложитесь на дно лодки, — велела Дарт.

Тилар повиновался, чувствуя себя довольно глупо.

Девочка заглянула под скамью, протянула туда руку, что — то пошептала. У ног ее вспыхнуло сияние.

Щен обрел материальность.

Он вскочил на скамью — сверкающий сгусток расплавленной бронзы и огня, — держа в зубах пламенеющий алмаз. Уставился вниз, на Тилара.