Дела адвоката Монзикова - Зяма Исламбеков

В Египте постоянно гибнут туристы, постоянно где-то что-то взрывается и грохочет. Войны нет, но и спокойствия в гражданском обществе тоже нет, как не было его и двадцать, и тридцать лет тому назад. Арабо-Израильский конфликт до сих пор не разрешен, как и не разрешены Арабо-Американский или Христианско-Мусульманский конфликты. Казалось бы, чего не хватает людям на Земле? Воды, земли? Всегда вспоминается старая притча о том, как двое друзей женились на самых красивых девушках, которые в конечном итоге сделали своих мужей рогоносцами.

Когда вышли в свет первые три части романа века «Дела адвоката Монзикова», то многие читатели гневно осуждали меня за лирические отступления и демагогические рассуждения о том, что и так всем известно и понятно. Именно поэтому я решил сократить до минимума всё то, что не связано напрямую с адвокатом Монзиковым Александром Васильевичем.

* * *

Было около 800, когда питерская братва, заночевавшая на катере, проснулась с осознанием того, что надо было действовать, действовать и действовать. Вован – самый главный и авторитетный пацан – своего мнения по программе дальнейших действий не высказывал. Несмотря на свои 25 лет, он был наиболее рассудительным и сдержанным. Девицы привезли все шмотки, документы и вещи ещё прошлой ночью. Супружеская чета Кефировых с братвой не осталась, а сбежала обратно в отель. Доводы Владимира Николаевича о том, что их, т. е. Кефировых никто из египтян не признает и уж тем более не будет искать, были столь убедительны, что братва великодушно разрешила им вернуться в отель, но с одним условием – никому ничего не рассказывать, даже если будут пытать.

Адвокат Монзиков чувствовал себя из всей компании лучше всех. Он единственный ничего не терял от истории с египтянами. Александр Васильевич никого не обижал, ни с кем не ссорился. Документов у него теперь как не было, так и нет, как добираться домой он пока тоже не знал. Нет, конечно, какие-то мысли на этот счет у него имелись, но это было так неопределенно и так примитивно, что можно было об этом и не вспоминать. Его спина и грудь после татуировки почти прошли и тело, можно сказать, практически не болело. Все синяки сошли, а общество питерской братвы и проституток ему скорее нравилось, чем нет.

Братва после ночных посиделок решила катер не продавать, а отправиться на нем в кругосветку или хотя бы вокруг Африки. Денег у питерцев было навалом, катером они уже научились управлять, провизию можно было купить где угодно. Самый главный аргумент в пользу такого плана был тот, что в случае успеха всем будет что вспомнить и рассказать. Да и девчонки на катере будут не просто передком работать, а станут готовить, стирать и убирать. Можно было, конечно, нанять капитана, но об этом как-то никто не подумал.

И вот, без технико-экономического обоснования, без морских карт, без запасов продуктов и топлива кампания отправилась в дальнее плавание, держа курс на юг, следуя на глиссаже вдоль береговой линии.

На большой скорости катер подходил к небольшому портовому египетскому городу Рас-Гарибу. Городок этот примечателен тем, что как и Эт-Тур, расположенный на другой стороне Красного моря, на Синайском полуострове с небольшим по диагонали смещением, является самым последним населенным пунктом узкой части Красного моря. Эта узкая часть моря с прибрежной территорией и даёт 90 процентов всех туристических денег, поскольку там никогда не бывает сильных штормов и, следовательно, для купальщиков созданы наиблагоприятнейшие условия.

На пустынном берегу стали появляться сначала маленькие дома, а затем и такие, которые чем-то даже смахивали на дома в Александрии. Дома хоть и были натыканы повсюду, однако у всех у них не было ни столичного размаха, ни той архитектурной линии, присущей только городам-миллионерам. Строительство новых домов велось «пердячим» способом. Сами арабы, как известно, ленивы, как ленивы, например, гаишники. Простой пример: есть работа, но она всё время куда-то убегает. Если кто-либо когда-нибудь наблюдал за бригадой таджиков, роющих траншею на даче «нового русского» или выполняющих какие-нибудь другие несложные работы, не требующие больших познаний и трудовых навыков, то наверняка замечали, что вид у рабочих всегда усталый, несчастный. Вроде бы они и трудятся, но результата практически не видно. Арабы – это ленивые таджики. Строители ходят медленно, всё время норовят сесть в тень. Над ними всегда должен быть надсмотрщик, который если тоже араб, то его бдительности и требовательности хватает на 2-3 часа, не более того. Вот что арабы умеют делать не хуже евреев, так это торговать. Но сейчас, друзья, не об этом.

Катер причалил к берегу и братва гурьбой высыпала на примитивную пристань. Не прошло и минуты, как собралась толпа человек 50, молодежь и подростки. Каждый из арабов что-то протягивал незваным гостям, навязывая им свои поделки, товары, от которых не было ни малейшего прока. К Монзикову никто не подходил, зато его колоритную фигуру внимательно разглядывали. Узнав, что все из России, арабы с ещё большими усилиями стали «впаривать» свой товар братве и проституткам, которые медленно приходили в себя после морских приключений.

Через 30 минут вся кампания поселилась в небольшом домике, а ещё спустя 30 минут русские начали трапезу.

Утром следующего дня к Вовану обратился молодой араб, прекрасно говоривший по-русски.

– Если мистер желает оттянуться, то моя фирма может организовать для Вас и Ваших друзей недорогой, но очень хороший отдых, например, сафари, – араб был в светлых брюках и ярко-голубой футболке.

– Сафари, говоришь? – Вован внимательно посмотрел на араба, а затем позвал Александра Васильевича. – Слышь, адвокат!? Поедешь с нами на сафари? На джипах…

– Нет, мистер, не на джипах, а на квадроциклах, – уточнил молодой человек.

– А телки с нами поедут? – спросил подошедший Микола.

– Конечно, поедут! – уверенно ответил Вован. – Заодно и трахнем их в пустыне, ха-ха-ха! – Вован и Микола разразились гомерическим смехом, на который прибежали все остальные.

Уже через два часа Монзиков летел по пустыне на скорости в 40 км/час на японском квадроцикле. Впереди быстро ехали девушки, которые пытались не отставать от мужчин. Три араба – один за рулем, он же проводник, с ним сзади сидел другой – видеооператор, а третий араб ехал то справа, то слева от колонны, то и дело крича на мужиков, которые всё время обгоняли друг друга и которые не хотели «плестись» караваном. Вокруг была пустыня. Перед выездом каждому повязали на голову арабский платок и надели солнцезащитные очки. После 50 минут бессмысленной езды по пустыне к мифической деревне бедуинов у Монзикова стали затекать сначала пальцы, а затем и сами руки. Давить на ручку газа становилось всё труднее и труднее. Внимание становилось рассеянным, очень хотелось пить. Африканское солнце шпарило с такой силой, что от раскаленного песка вверх поднимался горячий воздух, искажавший вид, словно кривое зеркало комнаты смеха. Впереди виднелись горы, до которых надо было добраться во чтобы то ни стало. Монзиков тупо смотрел вперед рассеянным взглядом и автоматически давил на рычажок газа. Его платок давным-давно оказался на шее, а очки слетели на песок, но ничего этого Александр Васильевич не замечал. Он ехал и ехал вперед, навстречу своей судьбе, даже и не подозревая о том, что его ждут большие приключения.