Битва за Балтику - Владимир Шигин

– Прозит! – сомкнули стаканы собравшиеся. – Помянем выходящих на смертный бой!

– Попытка не пытка, а спрос не беда! Гвардия побеждает или погибает, третьего не дано! – подвел итог прощальному пиру будущий герой двенадцатого года.

Нассау-Зиген, как обычно, обошел флотилию на шлюпке, весь в шелках и кружевах и в шляпе с перьями марабу. Стоя в шлюпке, он театрально размахивал шпагой, крича свое неизменное:

– Впирот! Гриби!

– А вот и наш пирог с грибами пожаловал! – усмехались матросы с солдатами. – Хоть бы что еще по-русски выучил, а то мы эту сказку уже слыхивали!

– Что ж, господа, вот и сам принц нас взбодрил да одухотворил перед баталией кровавой! – иронизировали офицеры.

В восемь утра на нашей флотилии все пришло в движение. Слизов повел свои канонерки в атаку на правый фланг шведов к югу от островка Кукуари. На буксире они тащат три плавучие батареи. Но вопреки просьбам Слизова, Нассау-Зиген внезапно передумывает и забирает у него две батареи. Одну он направил на наш правый фланг, а последнюю оставил себе в центре. Так же распределяет он и бомбардирские суда.

Слизов негодовал. Но что-либо изменить был бессилен. Теперь он был почти безоружным против крупных шведских судов со своими утлыми канонерками. При этом он еще должен атаковать! И он атакует на пределе возможного. Вслед за канонерками постепенно трогаются и галеры центра. Поначалу все шло по плану. Наши суда начали общую фронтальную атаку, до шведов было еще далеко и те пока молчали. Но едва вся масса наших судов выходит севернее острова Вийкара, как сталкиваемся с сильным западным ветром. Бьющие в борт волны сразу резко замедляют ход. Гребцы, выбиваясь из сил, с трудом ворочают тяжелые весла. Несмотря на это суда все же держат строй.

Поразительно, но свою флотилию Нассау-Зиген бросил в бой, не дождавшись подхода судов Козлянинова! Почему? Да потому, чтобы не делиться славой победителя и сорвать куш самому!

Вспоминает С. Тучков: «Плавая трое суток при благоприятном времени по морю, открыли мы вдали военные суда, стоящие при входе в шхеры. Это была эскадра принца, который также узнал нас и послал навстречу к нам шлюпку с повелением, чтобы мы как можно наискорее спешили соединиться с ним. Был ветер тихий, но несколько противный; а потому парусные наши суда не могли поспеть за гребными, идущими на веслах и парусах. Повеление было получено в полдень, а под вечер первые наши суда начали приближаться к эскадре принца, который, не дождав оных, начал атаковать неприятеля, стоявшего за островами в пространном заливе и имевшего по берегам сухопутные батареи…»

В половине десятого прогрохотали первые залпы. Эта начали второе сражение за Роченсальм канонерские лодки Петра Слизова. Затем открыли огонь из тяжелых пушек подтянутые к боевой линии плавучие батареи. Под огнем на них заводили шпринги, чтобы, ворочаясь в стороны, они могли помогать атакующим канонеркам и галерам. Сражение постепенно делается всеобщим. Ветер между тем все более свежеет и становится зюйд-вестовым. В интервалы наших гребных судов постепенно подходят и парусные. К этому времени выбиваются гребцы на канонерских лодках, которым с раннего утра пришлось усиленной греблей удерживать свои суда против волнения.

Не удержавшись на веслах, несколько канонерских лодок были брошены волнами на линию галеры. Те смешались и внесли неразбериху в боевые порядки. Сильная качка, ветер и дым мешали навести порядок. Воспользовавшись возникшей сумятицей, шведы подвинулись вперед и открыли яростный огонь по сбившимся в кучи нашим судам.

– Бросать якоря! Бросать якоря! – кричал, срывая голос Слизов.

Но даже с брошенными якорями канонерки тащило ветром и волнами и било о галеры. Трещали борта, ломались как тростинки огромные ясеневые весла.

И Слизов, и примчавшийся ему на помощь Нассау-Зиген с неимоверным трудом заставили лодки выбраться на ветер, выстроиться и возобновить бой. К двум часам дня галеры с лодками были разведены порознь, и порядок был восстановлен. Все поглядывали на флагманскую яхту принца, может, он все же решит прекратить бой и перенести его на другой день, когда волнение хоть немного уляжется?

– Всем возвращаться на прежние позиции и продолжать сражение! – передали команду Нассау-Зигена.

Теперь вся надежда была на три плавбатареи. Остзейский барон подполковник Фрейер, малоросс лейтенант Ковако и грек майор Цукато – командиры этих плавучих фортов взвалили всю тяжесть сражения на себя, давая возможность, галерам и канонеркам навести в своих рядах порядок. Беря пример с плавучих батарей, остальные суда, как могли, выравнивали в линии по дистанции и румбам, ветер и волны быстро их сбивали, они снова выстраивались, и снова штормовая погода делала свое дело. С каждым часом люди все больше и больше выматывались, а ведь сражение еще только началось. О том, что будет потом, старались не думать.

Штормовой ветер расклочил облака. Волны со всего маха били в гранитные камни и вздымались вверх круговоротами пены. Спасения в море не было, как не было его и у берега. Кто хотя бы раз в жизни пережил балтийский шторм, тот никогда его не забудет. Волны пляшут во всех направлениях, нет ни бортовой, ни килевой качки. Все сливается воедино в общей дьявольской круговерти. Балтийские волны предельно коротки, а потому судно не успевает пережить один удар, как следует второй и третий. Если океанские штормы выворачивают людские желудки, то балтийские выворачивают наизнанку саму душу.

Вместо того чтобы обеспечить свободу маневра своим судам, принц гнал и гнал все новые и новые отряды в узкий пролив. Скученные, они не могли точно стрелять, и большинство ядер попадали в камни, тогда как огонь шведов был, наоборот, точен. Скоро в узком проливе оказалась вся флотилия, которая не могла двигаться ни туда, ни обратно, представляя собой одну огромную мишень.

– Прежде смерти не помрем! – как могли подбадривали офицеры свои команды, сами, впрочем, уже ни на что не надеясь.

Из хроники сражения: «Часов около 2 пополудни, однако же, у левой фланговой батареи Френова обиты были шпринги, а малое судно со снарядами у нее отбило ветром, и потому она принуждена была прекратить сражение и сдаться назад. А в то же время начальник авангарда наших парусных судов капитан Денисов был смертельно ранен.

Ветер продолжал свежеть и волнение усиливаться. Это мешало нашим парусным судам поворачиваться вдоль линии. Волнение их сбивало и мешало становиться на якорь, а качка не давала верного прицела нашим выстрелам и сбивала гребцов на наших гребных судах. В то время как наши команды явились в сражение утомленные суточною греблей и падали от изнеможения, шведы в течение двух предшествовавших дней спокойно ожидали нас на позиции; гребцы их до того находились на отдыхе и всего этого не испытывали. Шведы видели наше замешательство и спокойно из-за всех островов направляли свои выстрелы в более сгущенные группы наших судов. Нассау-Зиген надеялся разом и не тратя времени, сломить неприятеля. Может быть, оно и было бы так – при той смелости, с которой начата была от нас атака, но волнение и ветер не допустили нас даже и начать сражение одновременно и в порядке».