Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - Борис Кипнис

Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - Борис Кипнис

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 120 121 122 123 124 125 126 127 128 ... 210
Перейти на страницу:

«Граф Александр Васильевич! Письмом вашим от 24 июля, полученным мною сего утра, вы проситеся волонтером в союзную армию. На сие вам объявляю, что ежечасно умножаются дела дома и вскоре можете иметь тут по желанию вашему практику военную много.

Итак не отпускаю вас поправить дел[а] ученика вашего[1344], который за Рейн убирается по новейшим вестям [1345], а ныне, как и всегда, почитаю вас отечеству нужным, пребывая к вам весьма доброжелательна.

Екатерина»[1346].

Что же должно было случиться, чтобы это письмо было написано? Да ничего особенного, просто война расставила все на свои места: его придворные гонители, три года побеждавшие Суворова на паркете Зимнего дворца, обанкротились на театре военных действий. События развивались следующим образом: 20 апреля главнокомандующим был назначен Репнин, но президент Военной коллегии Салтыков оформил это назначение так, чтобы реальной власти ему не давать, а руководить всем самому из Петербурга. Князю даже до 28 июня не разрешали покинуть Ригу, где он был генерал-губернатором, и прибыть к войскам не то что под Варшаву, но даже и в Брест-Литовск. Все операции проводились приказами Салтыкова и им же назначенными генералами. В такой ситуации В. А. Зубов мог играть известную роль в угоду брату, о чем и писал Суворов 14 июня де Рибасу, сетуя на «злодеев» при дворе. Но такой образ действий стал приводить к тому, что кампания затягивалась, что было странно при явном перевесе в силах, отсутствии других театров военных действий и вступлении в дело пруссаков. Первый «раскат грома» прозвучал в Царском Селе как раз в эти дни, как видно из письма нашего героя от 20 июня де Рибасу: он получил какой-то секретный документ от генерала В. В. Энгельгардта, который:

«…вчера проехал здесь к Графу Ивану Петровичу Салтыкову, чтобы командовать кавалериею. Граф Платон Александрович Зубов получил выговор за то, что ее поручили мальчику[1347]. Графом Николаем Ивановичем Салтыковым более других недовольны. После Варшавской резни, число жертв которой доходит до 4 000, двор не имел от него вестей около месяца. Князь Репнин не хотел вступать в Литву без достаточно сильного корпуса, а как получил его, то сие и исполнил, а где он теперь, у нас не ведают…»[1348]

На самом же деле последний был все еще в Риге[1349]. Но всем этим господам подходит характеристика, данная в этом письме Суворовым Салтыкову:

«…здесь никуда не годится, а корчил из себя важного господина и был разоблачен происшедшею переменою…»[1350]

Итак, это было 20 июня, через три недели, 13 июля, 47 тысяч пруссаков во главе с Фридрихом Вильгельмом II подошли к Варшаве с запада, а 16 тысяч русских под руководством генерал-поручика И. Е. фон Ферзена – с востока. Казалось бы, польская столица должна была пасть, но ей на выручку явился Тадеуш Костюшко.

Наконец Репнин выступил из Риги, его передовые отряды взяли столицу Литвы. Но в этот же момент польские летучие отряды перешли границу в Курляндии и заняли Палангу, Митаву и Даугавпилс на фланге и в тылу Репнина. Он остановил продвижение своих войск к Неману и выслал подвижные колонны отрезать польских партизан. Между тем Салтыков, не оповестив Репнина, выслал против них отряды генералов Голицына, Палена, Румянцева 2-го[1351] и Тутолмина. Таким образом, несогласованность действий привела к тому, что войска Репнина совершили бесполезные марш-маневры и потратили на это август и сентябрь[1352]. В разгар этих печальных событий государыня и отправила Суворову письмо, осознав, что полдюжины «паркетных стратегов» не могут заменить одного героя Рымника и Измаила.

Письмо государыни вряд ли уже было получено, когда престарелый фельдмаршал, граф Задунайский, решил, что в сложившейся ситуации надо брать инициативу в собственные руки. Он взял ответственность на себя, послав 7 августа Суворову письмо, изменившее весь ход кампании:

«Милостивый государь мой! Новости из Константинополя и все другое из Турции уверяют нас, по крайней мере на настоящее время, о удержании покоя и мира с сей стороны, и, напротиву, по тем, что мы имеем из Польши и Литвы, становится в свое время ничто значущей неприятель час от часу дерзче и хитрее. Соображая все сии обстоятельства я нахожу быть очень надобным и полезным сделать сильной отворот сему дерзкому неприятелю и так скоро, как возможно, от стороны Бржестя[1353] и Подляского и Троцкого воеводств, дабы чрез то общественные действия с прусскими войсками на Висле[1354] и наших одних в Литве лучше возможно облегчены и к их цели доведены быть могли К сему назначению суть уже действительно два корпуса командированы, состоящие каждый из одного генерал-майора, трех баталионов пехоты, пяти эскадронов кавалерии и двухсот пятидесяти казаков, с четырьмя орудиями полевой артиллерии.

И по моей ревности к лучшему оной, я должен всевещно желать, чтобы Ваше Сиятельство предводительство сих обоих корпусов только на сие время на себя приняли, видя, что ваше имя одно, в предварительное обвещение о вашем походе, подействует в духе неприятеля и тамошних обывателей больше, нежели многие тысячи…»[1355]

Уже из того, как составлено письмо, видно, насколько щекотлива была ситуация и как непросты были взаимоотношения главных руководителей русских войск. Румянцев, прекрасно осведомленный о влиятельности Н. И. Салтыкова и П. А. Зубова при дворе, решился вмешаться, но лишь косвенно, когда салтыковская система руководства войсками выявила свои пороки уже и перед Екатериной II: у него были свои источники информации при дворе. До этого, памятуя, что императрица относится к нему весьма прохладно после его критики в адрес Потемкина во время войны 17871791 гг., фельдмаршал держался очень сдержанно. Но при этом зорко следил за ситуацией. Теперь же, отправляя Суворова, он посчитал нужным дать обзор пассивности турок, чтобы этим «прикрыться», если его инициативой не будут довольны в Царском Селе. Далее он подчиняет Суворову уже посланные для операций в Великом княжестве Литовском два корпуса, но только временно и только для ограниченной цели: отвлечь польские силы от Варшавы, осажденной пруссаками и русскими. Кроме того, ловко вставлен мотив необходимости оказать помощь русским силам в Литве. Стратегически это верно, но можно расценивать и как болезненный укол по самолюбию Репнина, который своими силами там справиться не может. Наконец, помощь прусскому союзнику под Варшавой – стратегически верный ход, и совместными усилиями подавить восстание будет легче, но с другой стороны, «общественные действия с прусскими войсками на Висле» при удачном развитии событий можно будет толковать как указание идти на Вислу, то есть к Варшаве. Если, конечно, у Суворова хватит сообразительности и напористости, а уж в этом фельдмаршал не сомневался.

1 ... 120 121 122 123 124 125 126 127 128 ... 210
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?