Остров надежды - Сара Ларк

Толо кивнула.

— Твоя Дэдэ — красавица и совершенно нормальная, и это хорошо, что она — девочка. Ребенку-метису никогда не будет легко, но красивой девочке все же будет легче жить, чем уродливой, а девочке-метиске легче, чем мальчику-метису.

Нору не удивило, что через три месяца после рождения Дейрдре Манса снова, плача, появилась перед ее дверью. Девочка поменяла место жительства с тех пор, как Аквази опять повадился одаривать Нору своим вниманием. Ведь Маану была на последних месяцах беременности, а Нора уже пришла в себя после рождения дочери и стала еще красивей, чем раньше.

Ее тело за это время привыкло к такой жизни, где было много солнца и труда, и с тех пор, как ее перестали мучить и поручать самую тяжелую работу, ее фигуре это даже пошло на пользу. Нора была худощавой и сильной, однако после рождения дочери приобрела выраженные женские формы. Кроме того, она кормила грудью, и груди ее были полными и упругими. Постоянное пребывание на солнце придало ее лицу золотисто-коричневый цвет, который подчеркивали разноцветные платки, — ими она по обычаю африканок повязывала свои волосы, постепенно выгоревшие до более светлого оттенка. Аквази снова стал возбуждать ее вид — его злоба на Нору и Дуга постепенно утихомирилась. Она изменила ему, и он ей отомстил, но теперь она стала полностью принадлежать ему, с кожей и волосами. Она родила ему ребенка.

Аквази стал несколько осторожней обращаться с Норой. До того, чтобы нежно любить ее, дело не доходило, и он, как и прежде, оставался при своем мнении: приличная женщина не имеет права наслаждаться любовью. Но теперь он, по крайней мере, разговаривал с ней более-менее любезно и не бил ее.

И, тем не менее, Нора ненавидела ночи с ним и боялась, когда он приходил к ней. Она приняла твердое решение не рожать ему больше детей, несмотря на то, что за это время очень полюбила Дэдэ. Фляжка от Толо постоянно находилась в числе других напитков и мазей, приготовленных самой Норой. При малейших признаках беременности она тут же выпьет необходимое снадобье.

Нора оттолкнула Аквази, который как раз собирался проникнуть в нее, когда услышала стук в дверь и плач. Она почти всегда сопротивлялась, он к этому привык и игнорировал ее протесты. То же самое он сделал и на этот раз.

— Прекрати, Аквази! — Нора сопротивлялась изо всех сил, но старалась не слишком шуметь, чтобы не разбудить Дэдэ. К счастью, у ребенка был крепкий сон. — Ты ведь слышишь, там что-то случилось, и, по-моему, эго Манса. Что там с Маану? Ей ведь скоро рожать. Может быть...

Она приподнялась на руках, встала и быстро завернулась в полотенце, когда Аквази недовольно скатился с нее. Затем Нора поторопилась к двери. Как и ожидалось, Манса, всхлипывая, стояла перед дверью, опираясь на стену у входа.

— Вы должны прийти, миссис. Маану... у Маану ребенок.

Нора затащила девочку в хижину.

— Это же прекрасно, Манса! — успокаивающе сказала она. — Ты уже позвала Нэнни? Она хотела присутствовать при родах, она же рядом живет.

Хижина Норы находилась на краю Нэнни-Тауна, что не нравилось Аквази. По обычаю каждая жена воина имела свой дом, но, как правило, в африканских деревнях они находились рядом. Однако круглые хижины в центре поселения были все заняты, а Маану даже и не думала о том, чтобы поменять свой привилегированный дом рядом с хижиной королевы на дом раба где-то на периферии поселка.

— Нэнни уже несколько часов у нее, она говорит, что все нормально, но ребенок не появляется и не появляется. Маану страшно кричит. Ужасно...

— Это тебе только так кажется, Манса, — успокоила ее Нора. — Помнишь, я ведь тоже кричала, и ты боялась, но потом появилась Дэдэ, и все стало хорошо.

— Но этот ребенок не появляется, миссис. Нэнни говорит, что он может быть слишком большой. Он не проходит... не проходит через... — Голос Мансы от ужаса был хриплым. — И из Маану так сильно льется кровь!

Нора резко вздохнула: этого она и боялась. Однако сама она вряд ли сможет сделать больше, чем Нэнни. Она не была акушеркой, для этого в Каскарилла Гардене было слишком мало детей. В чем она действительно понимала, так это в прекращении кровотечений после абортов. Если бы ребенок был уже здесь, тогда она смогла бы помочь Маану, однако сейчас...

— Идемте, миссис, пожалуйста!

Нора скрепя сердце начала собирать сумку с медикаментами.

— Маану не захочет моей помощи, а Нэнни — тем более, — сказала она.

Но теперь подключился Аквази. Он уже оделся и встал перед Мансой, которая снова начала плакать.

— Что ты говоришь, девочка? Ребенок не выходит? Мой сын умрет внутри Маану?

— Прежде всего, умрет Маану, — заметила Нора. — И вместе с ней поневоле умрет и ребенок, если не случится чудо.

— Нэнни вызовет богов, — объяснила Манса, — сожжет травы.

— И это, без сомнения, поможет, — саркастически заметила Нора. — Я могу попытаться кое-что сделать, Аквази, но для этого ты должен пойти со мной и заставить Маану подпустить меня к себе. И рассказать Нэнни, что боги уронили мне на голову звезду и призвали меня себе в помощь или что-нибудь подобное. Может быть, она этому поверит. Я сделаю все, что смогу, Аквази, но не возлагай на меня ответственность за случившееся, если твой сын или твоя дочь все же умрет.

Аквази был готов сейчас на что угодно, если бы только был шанс, что его долгожданный наследник появится на свет. Он даже нес за Норой ее сумку, чтобы они двигались быстрее. Когда по дороге к хижине Маану она завязывала на голове тюрбан, Аквази упрекнул ее за это.

— Я это делаю не для того, чтобы выглядеть красиво, а для того, чтобы волосы не падали мне в лицо, — крикнула на него Нора. — А ты, Манса, почему ты бежишь за нами? Маану ты не поможешь. Зато Дэдэ осталась в хижине совершенно одна. Иди туда и присмотри за ней или, ради Бога, принеси ее с собой, если боишься оставаться с ней. И прежде всего, прекрати плакать. Я знаю, что тебе тяжело, но постепенно ты должна научиться вести себя как взрослая женщина!

Манса с плачем повернула назад, а Нора пошла быстрее. Она надеялась, что девочка действительно позаботится о ее дочери. Обычно Манса хорошо справлялась с ребенком, а Дэдэ, вероятнее всего, будет мирно спать.

В хижине Маану пахло кровью и жжеными травами. Нэнни сидела на полу, держа в руках посудину с кипящим ладаном или чем-то подобным. Вещество распространяло здесь приятный запах, но также жару и дым. Нора сразу же закашлялась, а Маану на своей циновке была и без того вся мокрая от пота.

— Пусть прекратится, — выла она. — Нэнни, сделай же что-нибудь!

Когда у нее начались очередные схватки, она громко застонала, потом стала причитать. Манса, наверное, была права: Маану уже много часов провела в этой борьбе. Ее тело изогнулось, но головы ребенка все еще не было видно.

Аквази опустился на колени рядом со своей измученной плачущей женой.

— Маану, я привел миссис. Я хочу, чтобы она посмотрела тебя. Я хочу этого, значит, тебе не нужно сопротивляться. Она хочет тебе помочь.