Ночные кошмары и фантастические видения - Стивен Кинг

Он пошарил в темноте по стене, и его пальцы коснулисьцилиндрика – старомодного электрического выключателя. Он щелкнул им, и тутЭлиза снова принялась визжать – у нее в волосах запуталась жаба. Она квакала,крутилась, кусала Элизу в шею и наконец прекратилась в какое-то подобиебольшого бесформенного бигуди.

Элиза вскочила на ноги и закружила по подвалу, чудом ненатыкаясь на сложенные здесь ящики. Налетела на один из столбов, поддерживающихсвод. Отскочив, повернулась и дважды сильно ударилась о него головой. Жабалопнула, разбрызгивая черную жидкость, вывалилась из ее волос и скатилась,оставив на рубашке зловонный след.

Элиза закричала; от безумия, звучащего в ее голосе, у Джонапохолодела кровь. Он сбежал, спотыкаясь, по ступеням и обнял ее, прижал кгруди. Она пыталась бороться и с ним, но потом успокоилась. Постепенно ее крикисменились рыданиями.

К глухому стуку и кваканью снаружи прибавилось кваканье жаб,попавших в подвал вместе с ними. Элиза отстранилась от мужа, дико оглядываясьпо сторонам:

– Где они?! – воскликнула она, задыхаясь. Ее голос охрип отнепрестанного крика. – Где они, Джон?

Но жаб искать не пришлось; чудовища уже энергичноустремились в их сторону.

Грэхемы отступили, и тут Джон увидел прислоненную к стенержавую лопату. Он схватил ее и начал насмерть припечатывать жаб к полу. Ноодной из них удалось перехитрить его. Она прыгнула на ящик, а оттуда на Элизу.Уцепившись зубами за рубашку, жаба повисла между грудями женщины.

– Не двигайся! – приказал Элизе Джон. Бросив лопату, онкинулся к жене, схватил жабу и оторвал ее от рубашки. Вместе с жабой оторвалсяи кусок ткани – лоскут «висел ни одном из жабьих зубов. Жаба дергалась,извивалась и пульсировала в руках Джона. Ее покрытая бородавками кожа быласухой и на удивление теплой.

Сжав руку, Джон раздавил жабу. Кровь и слизь брызнули междуего пальцами.

В погреб сумели проникнуть меньше дюжины отвратительныхчудовищ, и теперь все они были убиты. Джон и Элиза прильнули друг к другу,прислушиваясь к непрерывному граду сыпавшихся с неба жаб.

Джон посмотрел на крошечные окна подвала. Они были темными,и внезапно он представил себе, как дом выглядит снаружи, похороненный подмассой шевелящихся, прыгающих жаб.

– Нужно укрепить окна, – хрипло произнес он. – Иначе онипродавят их и ПОСЫПАЮТСЯ Сюда.

– Укрепить? Но чем? – удивилась Элиза. – Что мы можемиспользовать?

Он оглядел подвал и увидел несколько прислоненных к стенелистов старой, покоробившейся, темной фанеры. Не слишком надежно, но все-таки.

– Вот этим, – сказал Джон. – Помоги мне разломать эти листы.

Они работали быстро, даже неистово. В подвале было всегочетыре небольших окошка, благодаря их размерам они продержались дольше, чембольшие окна наверху. Элиза с Джоном заканчивали укреплять последнее окошко,когда услышали, как треснуло стекло в первом, но фанера удержалась.

Закончив работу, они вернулись на середину подвала. Джон струдом передвигал ногу со сломанными пальцами.

С лестницы доносились звуки, свидетельствующие, что жабытрудятся над дверью, ведущей в погреб.

– Что мы будем делать, если они прогрызут эту дверь? –прошептала Элиза.

– Не знаю, – ответил он. И в это мгновение люк для загрузкиугля, которым не пользовались много лет, внезапно распахнулся под тяжестьюжабьей массы, и голоса жаб посыпались в подвал сплошным потоком.

На этот раз Элиза не кричала – ее голосовые связки былисорваны.

После того как люк для загрузки угля распахнулся,спрятавшиеся в погребе супруги прожили недолго, но, пока они были живы, ДжонГрэхем кричал за двоих.

***

К полуночи град жаб, падающих на Уиллоу, поредел.

К половине второго ночи с темного, усыпанного звездами небаупала последняя жаба, задержалась на сосне, стоящей рядом с озером, спрыгнулавниз и пропала в ночи. Сезон дождя кончился. До следующего оставалось ровносемь лет.

В четверть шестого на востоке появились первые проблескиутренней зари, осветившей землю. Уиллоу был погребен под живым ковромшевелящихся, прыгающих, недовольно квакающих жаб. У зданий на Мейн-стрит былисглажены углы и резьба – все стало округлым, горбатым и вздрагивающим. Щит нашоссе, на котором было написано: «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В УИЛЛОУ, ШТАТ МЭН, САМЫЙГОСТЕПРИИМНЫЙ ГОРОД!» – выглядел так, словно кто-то раз тридцать выстрелил внего из крупнокалиберного ружья. Дыры были пробиты, разумеется, падающими жабами.Вывеска «ИТАЛЬЯНСКИЕ САНДВИЧИ, ПИЦЦА, ГРОГ, ЛИЦЕНЗИИ НА РЫБНУЮ ЛОВЛЮ»,красовавшаяся прежде перед магазином, была сорвана и валялась на земле. Жабыиграли в чехарду на ней и вокруг. Каждую колонку на бензозаправочной станции«Саноко», принадлежащей Донни, венчало жабье собрание. Пара жаб сидела намедленно поворачивающемся флюгере, установленном на крыше магазина печнойарматуры, словно маленькие уродливые дети на карусели.

На озере несколько плотов, спущенных на воду так рано(только самые закаленные пловцы решались купаться в озере Уиллоу до 4 июля),были завалены жабами, и населяющая озеро рыба безумствовала, чувствуя близостьпищи. То и дело слышался всплеск – это жабы в поисках места поудобнейсталкивали друг друга в воду, обеспечивая завтраком какую-нибудь голоднуюфорель или лосося. Дороги, что вели в город и из города – их было слишком многодля такого маленького городка, как сказал Генри Иден, – оказались прямо-такивымощены жабами. Электричество в Уиллоу не подавалось – град из падающих жабнарушил линии электропередачи. Погибло и большинство садов, но вообще-то Уиллоуне был сельскохозяйственным городком, и его жители не занимались фермерством.Кое у кого были стада молочного скота, но животные не пострадали – их заранееупрятали в хорошо защищенные места. Те, кто выращивал в Уиллоу молочный скот,прекрасно знали о последствиях сезона дождя. Даже если коровы застрахованы, какобъяснить то, что произошло, страховым компаниям?

С рассветом все отчетливее виднелось скопление жаб вокругХемпстед-Плейса. Стремительно падающие с крыши дома тела жаб сорвали и разбилидождевые желоба. Жабы сновали возле амбара, наглухо забили трубы, прыгаливокруг автомобиля Джона Грэхема, заполнили его переднее сиденье, усевшись,словно прихожане в ожидании службы. Кое-где у дома высились кучи мертвых жаб,некоторые из них достигали шести футов.

В пять минут седьмого из-за горизонта показалось солнце, икак только его первые лучи упали на небесных чудовищ, те начали таять.

Их кожа побледнела, побелела и сделалась прозрачной. Скороот жабьих тел стал подниматься пар, отдаленно пахнущий болотом, и потеклипенящиеся ручейки. Глаза у жаб вваливались внутрь или выскакивали наружу – взависимости от того, как падали на них лучи солнца. Кожа лопалась с хлопками, иминут десять казалось, что по всему Уиллоу открывают бутылки шампанского.