Держи меня крепче - Сьюзен Льюис

Хло!

Сердце оборвалось, стоило мысленно произнести имя девочки. С ужасом она поняла, что за всю ночь ни разу не подумала о своей малышке. Как такое может быть с ней, Шарлоттой?

«Господи! Надеюсь, что она провела эту ночь в безмятежном сне и никогда не узнает, что была такая минута, когда ее мамочка полностью забыла о ее существовании».

– Ты же не сможешь всю свою дальнейшую жизнь сконцентрировать только вокруг Хло, – вдруг всплыли в памяти слова матери, отозвавшись далеким эхом в полупустых комнатах.

Шарлотта направилась на кухню, сварила кофе и, осторожно прихватив кружку с ароматным напитком, вернулась в гостиную. Подошла к окну и стала сосредоточенно разглядывать пустую карусель. В эту минуту она чувствовала себя несчастной матерью, у которой отняли любимое дитя. Утешало лишь одно. Хло, слава богу, жива. Слабое утешение, конечно, но все же… Неужели она предала свою малышку минувшей ночью, когда с таким неистовством снова и снова отдавалась Энтони? Неужели элементарная жажда физических наслаждений перечеркнула их будущее, поставила под угрозу саму идею того, что они могут и должны быть вместе?

Можно сказать, минутная слабость, связь, которая, скорее всего, никогда не выльется во что-то серьезное. Так чего же она ждет? На что надеется? Какое будущее рисует себе в своем воображении? Шарлотта размышляла и чувствовала, как тает ее эйфория и прежние страхи снова начинают заполнять душу. Ах, как ей хотелось, чтобы сейчас подошел Энтони, обнял ее за плечи и сказал, что ничего в их отношениях не изменилось, что все осталось по-прежнему. Но разве он может сказать такое, когда изменилось буквально все?

Она услышала шаги у себя за спиной и оглянулась. И застыла от неожиданности. Он стоял совершенно голый, демонстрируя ей свою полную боевую готовность. И при этом смотрел на нее таким манящим взглядом, от которого кровь начинала пульсировать в жилах.

Но вот он подошел к ней, взял кружку из ее рук, а потом стал расстегивать ее халат, медленно, пуговичка за пуговичкой.

– О чем ты думаешь? – спросил он ее хрипловатым от возбуждения голосом, обхватывая своей рукой ее нагие бедра.

Прежнее желание снова вспыхнуло в ней с такой силой, что она задохнулась, не в силах вымолвить ни слова.

– Сама не знаю, с чего начать! – дрожащим голосом проговорила она.

– Ты жалеешь о том, что случилось? Расстроена?

– Нет! – покачала она головой. – Но я боюсь, что после всего этого ты не сможешь быть моим адвокатом. И тогда я…

– Такого не случится! Никогда! Все, что есть между нами, между нами и должно остаться. Но об этом мы поговорим позднее! Сейчас не время!

Он рывком сорвал халат с ее плеч и, прижавшись губами к ее губам, стремительно вошел в нее и неистово задвигался внутри.

Хло свернулась калачиком на своей постели, крепко прижимая к себе Бутса. Прямо перед ее глазами была стена в огромных цветах, разбросанных по всей поверхности. На каждом цветке стояла какая-то надпись: слова, которых она не понимала. Возможно, слова были написаны шариковой ручкой или карандашом, но вот сами цветы – это всего лишь рисунок на обоях. Обои явно старые, кое-где свисают лохмотьями с потолка, замусолены по углам, порваны внизу.

Постель тоже пахла неприятно. Совсем не такой запах стоял в ее кроватке в их с мамой домике на берегу бухты. Там пахло душистым мылом, мамой и другими приятными вещами.

Неужели это она виновата в том, что Кэрри свалилась с лестницы?

Хло так испугалась, что в первую минуту убежала прочь и спряталась под лестницей, а потом Кэрри попросила ее помочь. И Хло помогла: нажала нужные циферки на телефоне, те, на которые ей показала сама Кэрри.

А потом в дом понаехало столько людей, и Хло снова испугалась. Вначале она искала глазами маму. Вдруг она приехала за ней? Но мамы в этой толпе не было. А Кэрри плакала, потому что ей было очень больно.

Вот если бы Кэрри не усадила Бутса на верхнюю полку книжного шкафа, то ничего бы этого не было. Но Хло ни с кем не поделилась своими соображениями на сей счет. Зачем доставлять Кэрри или Бутсу лишние неприятности? Да и говорить ей ни с кем не хотелось. Вот если бы здесь была мама! Или Нана… Или даже дедушка! Ведь она же твердо пообещала себе, что впредь будет вести себя с ним послушно.

Женщину, которая привела ее в этот дом, звали Алисой. Она сказала, что не очень любит, когда ее поднимают с постели посреди ночи и заставляют ехать бог знает куда. Но кто-то же должен делать эту работу, а сейчас ее очередь.

– Мы нашли для тебя одно местечко, чтобы перекантоваться до утра, – сообщила она Хло по дороге. – Надеюсь, ты у нас недолго пробудешь!

Хло снова понурила голову. Ей никуда не хотелось ехать вместе с этой женщиной по имени Алиса. И разговаривать с ней Хло не стала! И вообще! Она ничего не хочет делать с ней вместе. Разве что если она вдруг предложит отправиться вместе на поиски мамы. Но ее любимая мамочка сейчас была так далеко, далеко-далеко! Порой Хло начинала думать, что мама никогда не приедет за ней и они больше не увидятся.

– Опять болбочешь себе что-то под нос? – рявкнула на нее девочка, лежавшая на соседней кровати. – Можешь заткнуться хотя бы на пару минут?

Девочку звали Карла, и она была уже совсем взрослой: «целых четырнадцать лет, не сойти мне с этого места!»

Именно это Карла прокричала, стоя на верхней ступени лестницы и обращаясь к мужчине и женщине, которые жили в этом доме. Их звали Дейв и Мел. А еще с ними живет мальчик, которого зовут Эшли. Он примерно такого же возраста, как Денни, но у него темный цвет кожи, и говорит он так, что Хло не разобрала ни единого слова. У него отдельная спальня прямо на лестничной площадке. Карла говорит, что он очень редко выходит из нее.

– И слава богу! – ворчливо добавила она. – Кусок дерьма! Вот кто он!

Хло тоже не рвалась вниз. Потому что там, в большой комнате, сидел за своим компьютером Дейв, и он был очень похож на папу. А ей совсем не хотелось снова кататься на тигре. Разве что с дедушкой она согласится поиграть в эту игру, и то при условии, что мама снова полюбит ее и заберет отсюда, а потом они вместе уедут в свой домик на берегу залива.

Мел строго наказала ей сидеть в спальне до тех пор, пока она не научится вести себя, как послушная девочка, и не скажет им, как ее зовут.

– В следующий раз, когда она придет и начнет здесь командовать, пошли ты ее ко всем чертям! – наставительно посоветовала ей Карла. – Старая, толстая корова! А корчит тут из себя! Да она и занимается всем этим только ради денег, потому что эта ленивая тупорылая задница, за которого она вышла замуж, не может оторваться от стула, чтобы поискать себе работу.

Хло понимала далеко не все из того, о чем говорила ей Карла. Зато она понимала другое. Лучше на Карлу не пялиться и лишний раз ничего у нее не переспрашивать. И вот Хло лежала молча, как ей и было велено, отвернувшись лицом к стене, а Карла в это время накрасила себе глаза и принялась наносить что-то на кожу лица, явно вознамерившись стать такой же мулаткой, как и Эшли.