Дар сгоревшего бога - Джеймс Клеменс

Мирра затрясла посохом.

Испустила последний вопль и упала в лужу собственной крови.

Мертвая.

Лаурелла, закрывая лицо руками, стояла на коленях. Факел, еще горевший, валялся рядом.

Китт наклонился к девочке, обнял за плечи. Она прижалась к нему.

— Вставай, — сказал он. — Надо уходить.

Но сил подняться у Лауреллы не было. Перед глазами стоял улыбающийся Орквелл, сидящий в объятиях пламени на ведьмином троне. Пламени, сладко благоухавшего свежескошенным сеном. Никогда больше она не сможет войти в амбар со спокойным сердцем.

Запах чудесный, но зрелище было ужасным.

Сначала она держалась, не закрывала глаз.

Из уважения к его жертве.

Но в конце сдалась. Когда тело мастера стало извиваться и корчиться в пожиравшем его огне, Лаурелла упала на колени, закрыла лицо. И в этот миг услышала в треске пламени тихий шепот. Ласковый, утешающий. Но кому он предназначался, ей или умиравшему мастеру, она не знала.

А потом… словно сотня воронов сорвалась в полет — так затрещало, вспыхнув напоследок, пламя. И пала тяжелая тишина.

— Вставай, — снова сказал Китт. — Он ушел.

— Знаю, — простонала Лаурелла.

— Нет… ты не так поняла. Взгляни сама.

Эти странные слова заставили ее наконец подняться. Сил по-прежнему не было, и Китту пришлось помочь девочке.

Черная колонна стала белой. На потолке, которого касались языки пламени, появилось светлое пятно. Все остальное в нарыве осталось черным, стеклянистым, но сердцевина его очистилась.

Лаурелла заглянула в нишу, ожидая увидеть кучку обуглившихся костей. Там не оказалось ничего. Ни костей, ни пепла. Безупречная белизна свежевыпавшего снега.

Девочка протянула к сиденью руку.

— Осторожно, — предостерег Китт.

Но Лаурелла знала, что бояться нечего. Жертвенный огонь выжег порчу. И когда она прикоснулась к трону, в ушах вдруг зазвенели слова… то ли эхо сказанного мастером, то ли память об этом.

«Очень хорошо, госпожа Хофбрин…»

Губы ее невольно тронула слабая улыбка.

И тут каменный пол под ногами вздрогнул.

Китт схватил ее за руку, потянул к выходу.

Следуя за ним, Лаурелла огляделась по сторонам и вновь представила черное пламя, обратившееся в камень.

— Наэфир ощутил препятствие, поставленное Орквеллом, — сказала она. — И пытается его пробить.

Дрожь пробежала по полу снова, расшатывая корни Ташижана.

Лаурелла и Китт бегом припустили по лестнице. Вверху что-то громко заскрежетало, навстречу по ступеням поскакали обломки камней.

— Все рушится! — крикнул Китт.

Башня вдруг сотряслась.

Катрин, верхом на Камнепаде, с Мичеллом за спиной, отогнала факелом нескольких хаулов, еще замешкавшихся в коридоре. Большинство их бросилось наутек, едва угасла правившая ими воля.

Тело Мирры так и лежало в кровавой луже близ лестницы.

Дрожь стен и пола усилилась, последние демоны, растерявшись окончательно, тоже обратились в бегство.

Катрин услышала сзади вскрик, обернулась. Полла сняли наконец со стены. Тот начал падать, но Бастиан подхватил его, помог встать на ноги. Конюх прижал к груди окровавленные руки.

— Ничего, вроде идти могу, — пробормотал он слабым голосом.

— Отец! — Мичелл соскользнул со спины Камнепада, бросился к Поллу, обхватил его за пояс.

Дрожь не утихала. Казалось, она поднимается снизу, из подземелий.

Тиллус заметил беспокойство Катрин.

— Мы отведем этих двоих наверх, — сказал он. — Вам, наверное, надо проверить пикеты.

Она кивнула.

— Присмотрите за ними.

И направила Камнепада к лестнице. Жеребец, который прежде отказывался по ней подниматься, сейчас охотно загрохотал по ступеням вверх, то ли всецело доверяя всаднице, то ли радуясь возможности убежать от здешних ужасов. Катрин для равновесия пригнулась к его шее.

Они выбрались из тьмы к освещенному уровню. Показался пикет — рыцари с факелами, в черных плащах. Завидев смотрительницу — верхом на прекрасном жеребце, чья мокрая от пота шкура лоснилась в ярком свете, — они радостно закричали.

Катрин, выехав с лестницы в коридор, спешилась, оставила Камнепада на попечение рыцаря, который умел ухаживать за лошадьми. Сама же заторопилась в полевой зал.

Но встретила запыхавшегося Аргента на полпути.

— Отчего трясется башня? — спросил тот, сбегая по лестнице навстречу.

Катрин покачала головой. Впрочем, толчки уже затихали. Сотрясение шло на убыль, что бы в подземельях ни произошло.

— Не знаю, — сказала она, — но ведьма умерла.

— Что?

— Мертва. И воинство ее разбежалось.

Аргент просветлел лицом. Развернулся и начал подниматься вместе с ней обратно.

— Первая радостная весть за все эти колоколы! Может, еще выстоим?!

В полевом зале они нашли Делию и Геррода. Те, стоя у окна, закрытого ставнями, смотрели в глазок.

Геррод обернулся. Поднял руку, призывая их подойти тоже. Катрин в его бронзовой фигуре почудилось что-то мрачное.

Она обогнула стол с одной стороны, Аргент — с другой. Староста коснулся плеча дочери, прося уступить место. Делия отошла.

Катрин выглянула. За окном царила ночь. Когда глаза привыкли к темноте, она увидела, что ветер как будто утих.

— Лорд Ульф отозвал своих духов, — сказал Геррод. — Все убрались.

— Решил отступить? — спросил Аргент.

Мастер промолчал.

Почему — Катрин поняла через мгновение. Она увидела, что защитная стена замерзает. По черному камню на глазах расползался белый иней, покрывая ее ветвистыми узорами от вершины до основания.

Надежды на спасение не было.

— Лед идет, — только и смогла выговорить Катрин.

Отравленный клинок пронзил плащ, уперся в грудь. Тилару стоило неимоверных усилий скрестить с мечом демона Ривенскрир, остановить смертоносный выпад.

Он был прижат к стенке шатра, лишен возможности уклониться. Ноги дрожали. Начала неметь уже и правая рука — отрава делала свое дело. Чем больше он двигался, тем быстрее та расходилась по телу.

— Перрил… — взмолился он.

Если бы удалось дотянуться до его души, как-то тронуть демона…