Стамбул. Сказка о трех городах - Беттани Хьюз

Многие изменения, произошедшие в ходе превращения Константинополя в Костантинийю, были весьма органичны. Однако кое-что намеренно рушили. Церковь Святых Апостолов, которую с такими амбициозными замыслами строил Константин и где стоит его надгробие, а также надгробия многих его преемников, сначала отдали греческой патриархии. Но в 1461–1462 гг. ее снесли, чтобы на ее месте появилась мечеть Фатих – она, в свою очередь, рухнула во время землетрясения 1766 г. Другие церкви города превратили в мечети, а в церкви Святого Мира – с немалой долей иронии – разместился арсенал дворца Топкапы{695}. Хранимое здесь оружие в итоге составило основу коллекции Военного музея Стамбула.

Во время нового строительства огромная часть культурного наследия Византия была уничтожена. В османском городе византийскую кладку можно было обнаружить в банях, караван-сараях (придорожных гостиницах) и мечетях. В XVI в. один приезжий из французского города Альби (Пьер Жиль) описывал, как варварски уничтожали статую Юстиниана – ее осколки (нос, рука, лошадиное копыто) валялись на земле, после чего их переделали на пушечный сплав.

Однако завоевание города османами, похоже, не привело к окончательному расколу – ни средневековые, ни современные историки с Запада и Востока не описывают ни кровавую мерзостность, ни торжественное развертывание знамен. Христианам по-прежнему разрешалось участвовать в своих шествиях и торжествах: на Троицу вытаскивать из воды деревянные кресты, сброшенные в Золотой Рог (эта традиция сохранилась и по сей день), а на Пасху танцевать на улицах. Некоторых византийских аристократов вынудили принять ислам (и остаться в городе высокопоставленными пашами), но остальные сохранили свою веру.

Греки, которые после завоевания стали рабами, поселились на побережье Золотого Рога – они работали, заново отстраивая свой город, чтобы выкупиться из рабства. Мехмед освободил монаха Геннадия, противника унии, из рабства в Эдирне, и в 1454 г. утвердил его патриархом в Стамбуле. Благодаря этому в городе христианство и любовь к эллинской культуре оказались в приоритете, и такая ситуация сохранялась вплоть до XX в. Множество величественных зданий в центре города и правда начали разрушаться сами – византийские императоры стали незаконными жильцами в этих хиреющих развалинах их все еще обитаемых дворцов. Так что османы захватили стратегический объект, концепцию и город, который в реальности представлял собой лишь пустую оболочку своей прежней сути{696}.

У этих двух культур, мусульманской и христианской, было столько общего: их древние пророки, их предания, общий Бог. Мехмед II к немалому списку своих титулов добавил звание кайзер (цезарь). Сулейман I (который правил в 1520–1566 гг. и пытался настоять на том, чтобы город назывался Стамбулом) утверждал, что он – истинный наследник Римской империи. Но «орел улетел». В 1492 г. Великий князь Московский женился на наследнице Византии. И все княжеские и военные принадлежности он стал украшать этой двуглавой птицей, которую частенько изображали в Византии начиная примерно с 1000 г. Так он стремился показать, что могущество христианской державы из Константинополя распространяется как на Восток, так и на Запад.

Некоторые христианские традиции сохранились после завоевания города османами и по сей день. Траурное шествие на похоронах патриарха Иоакима III. 1912 год

На верхушке Айя-Софии отныне красовался полумесяц. Во главе Константинополя стоял халиф-султан, а quadis (судьи) говорили на арабском и следили за тем, чтобы правоверные соблюдали предписание Корана: «повелевать одобряемое и запрещать предосудительное»{697}. Для Константинополя и вправду открывалась новая глава. Это был уже совершенно другой город.

Чтобы этот городской эксперимент удался, османам, этому полукочевому, совершающему набеги народу требовалась поддержка других народов – с более глубокими корнями. Поэтому они заимствовали систему управления и приводили в город людей с просторов своей новой объединенной державы: из Анатолии, из Трапезунда на Черном море и Мореи на Пелопоннесе. Особо радушно встречали знать, ремесленников и торговцев. Пленникам, которые могли заплатить за себя выкуп, отдавали дома. Судя по тому, что между появлением в городе захватчиков и началом строительства сколь-либо значимых мечетей прошло лет десять, у османов не было ни людей, ни навыков городского планирования, чтобы сделать город таким, каким он им представлялся. Если Константинополь в своем новом образе стал успешным, то только благодаря практичности и пропаганде.

Глава 55. Город Возрождения

1453 г. (856–857 гг. по исламскому календарю)

Каждый уголок – рай, каждый сад – райский. Каждый фонтан – воды Эдема, каждая река – медовый поток.

В запасниках Археологического музея Стамбула хранятся письма, написанные на итальянском и переведенные на турецкий язык. В этих сочащихся энтузиазмом чернильных строчках – ответы на призыв поучаствовать в городском конкурсе на строительство моста. Султан Баязид II хотел, чтобы люди, кони, верблюды, индийские буйволы, ослы и мулы могли перебираться через Золотой Рог, а в заливе при этом продолжалось судоходство. В погоне за вознаграждением многие подавали заявки – в том числе и Леонардо да Винчи: «Я, Ваш покорный слуга, узнал, что Вы намереваетесь соорудить мост, который соединил бы Стамбул с Галатой, но пока это невозможно, потому что нет специалистов. Мне же, Вашему покорному слуге, известно [как это сделать]. Я воздвигну такую высокую арку, что люди побоятся взойти на нее из-за ее высоты… Я могу построить ее так, что под ней пройдет даже парусное судно»{699}.

В ходе последних исследований стало ясно, что Леонардо питал к Константинополю особый интерес. Отчасти этот интерес был вызван тем, что Леонардо трудился в Венеции, а у этого города многие века существовала неразрывная связь с Константинополем. Кроме того, исключительное восхищение у него вызывала близость города к Босфору. Именно этот пролив стал частью «схемы Гайя», созданной Леонардо в 1506 г. Эта «схема» представляла собой провидческую теорию об угрозе повышения уровня моря, которое впоследствии привело бы к всемирной экологической катастрофе. Представленные Леонардо проекты однопролетного моста хоть и не воплотились в жизнь, были весьма изящны. На наброске, изображающем вид на мост сверху (он хранится в Национальной библиотеке Франции в Париже), нарисован воздушный мост, крылья которого расходятся, словно ласточкин хвост. Отдавая дань уважения пленительным проектам Леонардо, современный художник из Норвегии, Вебьорн Санд, повторил форму «Золотого моста» да Винчи, построив его из дерева. И