Пронзая тьму - Фрэнк Перетти

* * *

– Люси перехватывает некоторые письма и пересылает их, хотя я уверена, они не предназначаются для пересылки. Это продолжается вот уже несколько недель, и мне кажется, это сержант Маллиган угрозами заставляет ее перехватывать письма.

«О Боже, Боже, Боже! Господи, неужели вот оно?!» Маршалл постарался говорить спокойным тоном:

– Хорошо. Вы знаете, кому адресованы эти письма или от кого они?

Бернис открыла ящик. Что это? Обычные почтовые конверты, конверты поменьше, плоская коричневая бандероль, маленькая коробочка, завернутая в бумагу.

* * *

– Все они адресованы Тому Харрису…

Маршалл почувствовал, как расширяются его глаза.

– …и все они пришли от женщины, которую считают мертвой…

Маршалл с трудом сдержался. Дебби должна была сама назвать имя.

– От какой женщины, Дебби? Вы знаете ее имя?

– M-м… это та самая Роу. Салли Роу.

* * *

Трясущимися руками Бернис извлекла из почтового ящика все содержимое и торопливо запихала в хозяйственную сумку. Ей не терпелось поскорее вернуться в редакцию.

* * *

Натан пригнулся, уклоняясь от мощного удара меча, нанесенного последним уцелевшим чудовищем, а потом сделал быстрый и сильный выпад своим клинком. Мерзкая тварь спиной вперед вылетела за стену здания, где беса уже поджидал Криони.

Облако красного дыма. Это был последний демон.

Остальным районам Аштона тоже ничто не угрожало. Главный удар врага, нацеленный на почтамт, был встречен и успешно отражен.

* * *

Маршалл осторожно положил трубку на рычаг, откинулся на спинку стула, запрокинул голову и испустил дикий рев, от которого задребезжали стекла в оконных рамах. Он просто не знал, что сказать, что делать, как выразить свои чувства – поэтому просто вопил, в то время как Кэт, Бен и Бив пытались добиться от него членораздельных объяснений.

– Маршалл! – настойчиво твердила Кэт. – В чем дело? Он снова испустил вопль, воздев руки к Небесам. Телефон снова зазвонил. Дрожащей рукой Маршалл взял трубку.

– Да?

Срывающийся от волнения голос на другом конце провода звучал на самой высокой ноте:

– Маршалл, это Бернис! Брось все свои дела и присядь!

Наконец Салли зажгла бегущий огонь.

Натан первым получил полную свободу действий. Он стремительно взмыл в небо над Аштоном, прошив сверкающей лентой света медленно тающую завесу дыма над полем боя, и поднес к губам золотую трубу.

Голос трубы разнесся над полями и прериями, от одного конца неба до другого; все до единого ангелы-воины услышали сигнал и поняли, что он означает.

Но они продолжали ждать. Еще не время. Сначала Бэконс-Корнер, потом все остальное. Они снова прислушались. Сигнал из Бэконс-Корнера должен раздаться скоро.

* * *

В Саммитском институте демоны услышали далекий голос трубы, и он лишил их спокойствия, словно некое глубоко спрятанное в подсознании воспоминание, слишком страшное, чтобы помнить. Многие демоны слышали этот звук прежде и теперь были покрыты шрамами от боевых ран, полученных сразу после сигнала золотого горна.

Стронгман на миг насторожился, повернув голову.

– Подождите! Тихо!

Разрушитель услышал сигнал, но не желал признать это. Он сразу подумал о своих двенадцати помощниках и войске, отправившемся с ними в Аштон. Не со стороны ли Аштона доносится голос трубы? О нет, нет только не это.

Медиумы в саду задыхались от ужаса.

«Нет… нет»! – проскулил демон, присосавшийся к женщине-адвокату.

– Нет… нет! – эхом повторила она.

– В чем дело? – спросил светловолосый музыкант.

Демон, владевший учителем средней школы, придумал объяснение, в которое сам не поверил. Учитель эхом повторил за ним:

– Страх и невежество, фанатизм и ненависть все еще не истреблены в стране! Ветер перемен сметет их с лица земли; мы должны выступить против них и одержать победу!

– Да, да! – хором ответили все. Музыкант ударил по струнам гитары, и собравшиеся, раскачиваясь в такт мелодии, запели следующую песню о гармонии и совершенстве мира.

* * *

В Бэконе-Корнере Мота и Сигна с криком вылетели из укрытия; мечи их сверкали, расправленные крылья вздымались, словно ревущие волны, они источали ослепительно-белый свет, подобный сиянию солнца.

– За святых Божьих и Агнца! – воскликнули они – и поля, зернохранилища, здания складов, амбары, леса и дороги в окрестностях Бэконе-Корнера разом вспыхнули, залитые белым сиянием Небесного воинства.

В голосе Моты звучали нотки ликования, когда он скомандовал:

– Приготовьтесь! Мы начнем с Эмитист!

Звук золотой трубы Натана все еще звенел в ушах Стронгмана. Он понимал: где-то произошло что-то неладное. «Шевелитесь же! Режьте ее, жгите, выполняйте свою работу, только не тяните больше!»

Хулл мягко обратился к исполненным чувства собственного достоинства, почтенным, уважаемым людям, которые платили ему за услуги:

– Мы можем заставить эту пташку петь громко и долго. Вам стоит лишь сказать слово.

Сантинелли лишь искоса украдкой глянул на Салли, которая теперь сидела, привязанная к грубому деревянному креслу в середине подвала, обессиленная от усталости, боли и страха. Хулл и четверо его головорезов, окружавшие ее, уже поигрывали своими орудиями ритуальных пыток и горели желанием приступить к делу.

– Салли, подумать только, что дело дошло до этого! – пробормотал Сантинелли. – Тебе не стоило упоминать это Имя. Тебе не стоило присоединиться к нашим врагам!

– Слишком многое поставлено на карту, Карл, – напомнил ему Горинг. – Я бы сказал, нами управляет ситуация.

Сантинелли ответил приглушенным голосом, содрогаясь от отвращения к самому себе:

– Значит теперь нам придется стать мясниками! Хулл широко улыбнулся. Он едва не засмеялся:

– Нет, мистер Сантинелли. Вы платите мне за эту работу. Я не столь достойный и уважаемый человек, как вы. Я просто обычный, маленький, гнусный сатанист.

Стронгман толкнул локтем Разрушителя, и тот мгновенно заговорил в сознании Стила.

Стил предложил:

– Мы здесь говорим о сделке. Единственная ценность Салли Роу заключается в той пользе, которую она может принести нам. Давайте вытянем из нее нужную нам информацию и покончим с ней.

На сей раз Хулл действительно хихикнул:

– Ну что, мистер Сантинелли? Решение остается за вами: вы хотите, чтобы ее пытали?