Муссолини и его время - Роман Сергеевич Меркулов

Помимо 43 пехотных итальянская армия насчитывала 24 моторизованные, горнострелковые и танковые дивизии, из них лишь половина были полностью оснащены и экипированы. При этом моторизованными фактически могли считаться лишь две дивизии, остальные получили определение «подвижных», то есть обладавших небольшим количеством транспортных средств, состоящих в основном из реквизированных гражданских автомобилей. Горнострелковые дивизии традиционно считались элитой армии и славились своей подготовкой, но изменить общую картину состояния итальянских вооруженных сил, конечно, не могли.

На вооружении у трех танковых дивизий итальянской армии практически не было танков – основу «Бронетанкового корпуса» составляли танкетки, морально устаревшие уже к середине 30-х. Запущенный к началу Второй мировой войны в серийное производство М11/39 во всем уступал своим европейским аналогам, но даже и таких танков не хватало – к лету 1940 года итальянская промышленность сумела построить меньше сотни боевых машин. В том же году танковые дивизии начали оснащать более удачной моделью M13/40, но и новый танк не мог противостоять английской бронетехнике.

Не отвечала требованиям времени и тактика итальянских бронетанковых войск – на предвоенных маневрах дуче любил продемонстрировать представителям иностранных армий сотни боевых машин, но от взгляда военных атташе не укрывалось то, что танковые экипажи крайне плохо обучены и не умеют проводить сложные маневры, необходимые в условиях современного боя. Положение усугублялось еще и тем, что Муссолини предпочел распределить тысячи танкеток по полковым группам, приданным пехоте, из-за чего эти разбросанные между Италией, Балканами и Африкой соединения не сыграли в кампаниях 1940–1941 гг. даже той роли, на которую были вполне способны.

Помимо обычных армейских подразделений дуче мог располагать легионами фашистской милиции и колониальными африканскими войсками. Последние насчитывали шесть дивизий, две из которых находились в Ливии, а четыре – в Итальянской Восточной Африке. В свое время Муссолини не позволил Бальбо создать более многочисленные формирования из ливийцев, хотя в Эфиопии они проявили себя наилучшим образом. Несмотря на рассуждения дуче о том, как сотни тысяч туземных солдат под командованием итальянских офицеров захватят британские колонии на Черном континенте, он все же опасался вооружать покоренные народы.

Особенные надежды главнокомандующий возлагал на чернорубашечников – отряды партии, насчитывавшие в 1940 году более трехсот тысяч человек. Имея успешный опыт подавления повстанческого движения в Ливии и покорения Эфиопии, в Испании легионеры опозорили свои знамена бегством, но, вопреки всему, Муссолини продолжал высоко ценить боевую эффективность «черных рубашек». Будущее показало, что дуче ошибался – его милиция оказалась слабейшей частью сухопутных войск Италии. «Элита нации» – чернорубашечники не проявили ни воинского умения кадровых армейских частей, ни боевого духа, свойственного всем прочим «политическим войскам» ХХ века.

Подготовка войск также оставляла желать лучшего. Настоящие общевойсковые учения практически не проводились – в стране процветали парадомания и всякого рода «военные шоу». Итальянских солдат учили «римскому шагу» и готовили не к боям, а к маршам. А поскольку предвоенные маневры и игры на картах редко поднимались выше уровня батальонного и полкового уровня, то офицеры дивизионных штабов не имели возможности приобрести практические навыки управления войсками. Полученный в Эфиопии опыт оказался, по сути, бесполезен для применения в современной войне на Европейском континенте, а уроки, приобретенные в Испании, не были учтены в полной мере итальянским генеральным штабом.

Другой проблемой стало то, что в армии крайне медленно вводились новые образцы вооружений. Так, артиллерийский парк, насчитывавший в 1940 году около 12 тысяч стволов, в значительной степени состоял из пушек австро-венгерской армии, доставшихся итальянцам после 1918 года, производство же новых орудий шло недостаточно быстро. Аналогичная картина наблюдалась и в других видах вооружений.

Муссолини сделал большую ошибку, отказавшись поддержать идеи Бальбо и других военных, в 30-е годы предлагавших сократить количество дивизий до двух десятков – вместо сравнительно небольшой, но боеспособной армии Италия получила громоздкую и малоэффективную военную машину. Едва только начались настоящие бои, мало напоминавшие «маневры с боевыми патронами», как обнаружилось, что итальянские солдаты не испытывают ни малейшего желания сражаться за создание новой Римской империи. Парадный «римский шаг» не сделал из них римскую армию, как на то надеялся дуче.

Накануне Второй мировой войны военный флот Италии представлялся ее соседям большей угрозой, нежели итальянская армия. Весной 1940 года и в Берлине, и в Лондоне полагали, что после окончательного разгрома Франции Муссолини будет располагать самыми мощными ВМС на Средиземноморье. И в самом деле, к 10 июня 1940 года итальянский флот представлял собой грозную силу: шесть линкоров, восемь тяжелых и четырнадцать легких крейсеров, 128 эсминцев и миноносцев составляли основу его мощи… В распоряжении Рима был крупнейший в мире подводный флот из 110 субмарин – для сравнения, у немцев в начале войны было всего 57 подлодок. Кроме того, вот-вот на воду должны были спустить еще два линкора и дюжину крейсеров. Правда, у итальянских ВМС не было авианосцев, но Муссолини и его военные советники полагали, что географическое положение Италии легко позволяет обойтись без них. Зато у моряков имелось секретное оружие – взрывающиеся катера-брандеры и подводные пловцы, вооруженные «тихоходными торпедами», предназначенными для потопления крупных судов противника. Давние морские традиции Италии и привычное к морю население обеспечивали флот достаточным количеством хорошо подготовленного личного состава. Пускай современная история итальянского флота и не могла похвастать громкими победами, Муссолини был полон решимости бросить вызов ВМС Франции и Великобритании.

С начала 30-х военно-морская стратегия итальянских ВМС основывалась на предстоящем противостоянии французскому флоту, а после создания Оси и заключения «Стального пакта» к числу противников добавились и средиземноморские эскадры британцев. Вместе с тем на впечатляющей картине итальянской военно-морской мощи имелось немало белых пятен. Несмотря на бурный рост в 30-е годы, флот во многом испытывал те же трудности, что и армия: морякам катастрофически не хватало средств, чтобы совершенствовать свою подготовку. Прежде всего сказывался недостаток топлива – на момент вступления Италии в войну его, даже по крайне оптимистическим подсчетам, должно было хватить только на девять месяцев. Положение обострилось еще больше после того, как дуче, рассчитывавший на непродолжительную кампанию, распорядился передать значительную часть накопленных моряками запасов на нужды авиации и промышленности. В предвоенное же время строжайшая экономия топлива привела к тому, что итальянский флот редко проводил дневные и никогда не выходил на ночные учения, что самым катастрофическим образом скажется на его боевой эффективности в годы Второй мировой войны.

Помимо этого, отсутствие радаров и опыта взаимодействия с авиацией, устаревшее ПВО и слабое бронирование судов (которым кораблестроители пожертвовали ради скорости и огневой мощи) сделали итальянские ВМС крайне уязвимыми для врага. Огромная подводная флотилия, так восхитившая Гитлера на маневрах 1938 года,