Проект «Средний палец». Радикальное решение для тех, кто задолбался - Эш Эмбирджи

Однако – и это главное – интернет можно использовать не только для потребления. Это прекрасное пространство для созидания. Не имеющее практически никаких преград. В истории человечества не было более подходящего времени для того, чтобы решиться на что-то новое, начать проект и создать для себя работу получше. Интересную, увлекательную, значимую и отвечающую вашим предпочтениям и ценностям. В течение долгого времени работодатели были единственными, кто имел прямой доступ к покупателям (а продавали они им ваши навыки и умения). Что же происходит, когда некий среднестатистический Джо вдруг получает возможность напрямую общаться с людьми по всему миру… не тратя на это почти ничего?

Посредник в привычной ранее схеме становится рудиментом.

И вы можете изобрести новый способ приносить пользу миру.

Все, что вам нужно, – смелая идея и выход в интернет. Интернет открывает полный доступ к миру для любого Тома, Дика и Дороти… причем бесплатно. И в такой доступности кроется очень важная истина: в наших силах помогать друг другу.

А действенную помощь всегда можно продать.

Продавайте собственные навыки и умения, идеи и товары напрямую другим людям так же, как когда-то это делали мясник, пекарь и свечник, не ограничиваясь пределами одного города, ведь теперь у вас есть доступ к каждому в этом мире. А если вы не обладаете умениями, которые можно продавать? Любой пользователь высокоскоростного интернета способен расширить свои знания и научиться чему-то новому, выбрать незнакомый путь, решиться на что-то непривычное. К примеру, обучающая онлайн-компания Skillcrush помогает начать карьеру в сфере технологий «женщинам, людям с любым цветом кожи, представителям ЛГБТК+, людям с ограниченными возможностями, людям без высшего образования, родителям, социальным работникам и людям, в чьей карьере случился длительный перерыв». Все удаленно. Онлайн. Современно и нескучно. Без всего того, что большинство считает традиционным при поиске работы – звонков и квалификации, – и того, что, по мнению многих, является единственным способом прийти к светлому будущему.

Труд в традиционном понимании больше не востребован. Нам нужен труд эмоциональный. Труд интеллектуальный. Который состоит из следующих компонентов:

• творчество;

• искусство;

• энтузиазм;

• поэтика;

• эмпатия;

• новаторство;

• мастерство;

• талант;

• перспективность;

• идеи;

• уникальность.

И вы.

Вам необходимо взяться за совершенно другую работу, такую, какой вы никогда ранее не занимались. Наступил век абсолютной уверенности в себе. Время, которое заставляет каждого из нас придумывать новые виды сотрудничества. Подобного прежде не случалось. Это невероятная возможность. И грех ею не воспользоваться.

Но многие все еще ищут работу.

или Плохое случается и с хорошими людьми (в том числе с бездомными девчонками из трейлер-парков)

В юные годы я не знала, что возможны альтернативы. Я была уверена: чтобы жизнь пошла по лучшему из известных мне сценариев, следует получить специальность из «большой четверки» – юрист, доктор, бухгалтер, стоматолог. Имелся еще один проверенный и беспроигрышный вариант – преподаватель – очевидный выбор для полного энтузиазма ребенка из маленького городка. Многие ребята с хорошими отметками не мучились сомнениями и планировали идти в сферу образования – к самому крупному работодателю из всех нам известных.

Возможно, и я пошла бы в конце концов той же дорогой, если бы не события января 2006 года.

Тогда я еще не переехала в Филадельфию. И пока не начинала строить карьеру. Мне было всего двадцать, и я училась в колледже за пределами округа. В качестве Места, Где Я Стану Кем-то, я выбрала университет в славном городе Уилкс-Барре в Пенсильвании. Я представляла, что буду приезжать на выходные к матери, которая продолжала жить в трейлере, а оставшиеся дни проводить в общежитии для студентов – наличие общежития было значимым преимуществом моей стипендии. Именно так я и делала в течение первых трех лет. Однако день 17 января 2006 года отличался от прочих: он не был выходным, однако мне пришлось поехать домой.

Да где же все? Это единственное, о чем я думала, останавливая автомобиль на подъездной дорожке. Я чуть шею не свернула, пытаясь рассмотреть, нет ли кого на заднем дворе: вдруг все местные собрались там, разговаривая шепотом, сложив руки на груди и со скрипом переминаясь на свежевыпавшем снегу.

Никого.

Я посмотрела вправо на окна соседей, ожидая увидеть исчезающее лицо и дрогнувшую шторку.

Но и у соседей не заметила никакого движения.

Никаких зевак, случайных прохожих или назойливых соседок по имени Марта. Тем не менее у меня было отчетливое и стойкое ощущение, что за мной наблюдают.

Да где же они?

Мне позвонил врач скорой помощи и велел «приехать как можно быстрее». Но я никого не видела, все казалось до жути обычным. Я с трудом преодолела заледеневшую дорожку, ведущую к трейлеру, с подозрением осматриваясь. Аккуратно шагнула на первую ступеньку – одну из трех, приглашающих устроиться прямо на крыльце. Всего несколько месяцев назад, летом, я проводила на этом крыльце много времени с мамой – мы любили с ней здесь сидеть.

– Эш, смотри! – обычно кричала она мне, стоя на коленях. – Ты видела, какого он размера? – Мама демонстрировала мне очередной помидор, и каждый раз ее глаза лучились детским восторгом.

– Кла-а-асс! – насмешливо кричала я в ответ. У нас могло не оказаться туалетной бумаги, но всегда были помидоры. Самый спелый мама нарезала ломтиками и посыпала солью и перцем – так мы обычно перекусывали, если она не готовила бутерброды с помидорами или домашний томатный соус либо не подсовывала парочку ломтиков в мой жареный сыр (я это терпеть не могла, хотя разве это не было, по сути, той же пиццей?).

– Скоро похолодает, Эш. Надо бы внести их внутрь.

Внести «внутрь» значило поставить все в мою спальню, которую мама превратила в миниатюрную теплицу. Там она собрала настоящую коллекцию саженцев; под лампами для рассады, окруженные отражателями из фольги, поднимались из белых пластиковых стаканчиков нежные ростки, распределенные по сортам. Там можно было увидеть «биг биф» и «большого мальчика», «большого гнома» и «раннюю девочку» – и не перепутайте их с «любимчиком», «лучшим мальчиком», «большим папой» и «дьяволом Джерси». Иногда мама бралась выращивать такие сорта, как «сладкая малышка», «длинный Том», «бифмастер», «розовый фунтовый» (этот я особенно любила), но только если ей хватало на это сил. Кто бы мог подумать, что ботанические названия могут быть такими сомнительными?

Каждый день мама совершала обязательный обход и ухаживала за своими помидорами, как за детьми. Если бы можно было завидовать растениям, я завидовала бы. Но вовсе не потому, что помидорам доставалось больше внимания, чем мне, – просто мама могла позаботиться о них так, как не могла обо мне: она защищала их.