Проклятый кинжал - Селина Катрин

Тьенн устало потёр лоб и чертыхнулся.

— Да, Грейс, ты права. Я знаю этого… — Мужчина явно хотел сказать какое-то неприличное слово в адрес нашего общего знакомого, но сдержался. — Ксавье. Но, повторюсь, мы не друзья. Просто… Я увидел у тебя кольцо на пальце и… вспылил, в общем. Он рассказал мне, что это за вещь на самом деле.

Если бы меня огрели веслом по голове, то я бы всё равно соображала лучше. Высокий статный блондин с обнажённым торсом стоял передо мной во всей красе. Я вспомнила, что, впервые увидев его на Мрачном мосту, подумала, что фигура кажется знакомой. Но внешность… Совершенно точно я видела этого человека впервые в жизни. Или нет? Почему тогда не помню? Неужели напилась в кабаке и трахнула красавчика, не приходя в сознание? Да нет, не было такого. Совершенно точно не было. Да даже если бы было, что я, морду случайного любовника, что ли, не запомнила бы? У меня их вообще было совсем немного, можно по пальцам руки сосчитать. Что за ерунда тогда творится? Прищурила веки и перешла на внутреннее зрение, перепроверяя Лойса. Нет же! Резерва нет, не-маг, обычный человек. И даже ни единого артефакта при себе нет. От мешков в углу комнаты исходит бледно-голубой свет, явно ещё нераспроданные шкуры нежити, но это вся магия на квартиру. Почему мне кажется, что я схожу с ума?

Окинув Тьенна на прощание внимательным взглядом, я вышла из квартиры.

— Не забудь про противоядие. Кольцо, конечно, сильное, но лучше перестраховаться.

Жизнь потекла привычным чередом. Конечно, Маркус Лейк не дождался меня в таверне и был очень зол, а восемь трупов в центре города всё-таки не ускользнули от внимания жандармов. Но как бы комиссар ни намекал на то, что я должна объясниться, я упорно хранила молчание. Меньше всего хотелось ввязывать в эту историю Тьенна.

— Грейс, ну ты же умная девушка, ты понимаешь, что дежурная бригада нашла сразу восемь трупов граждан около Звёздной площади. — Шеф жандармерии посмотрел на меня с упрёком.

Мы стояли неподалёку от Рыбацкого Квартала под козырьком покосившегося и давно нежилого кирпичного дома. Я полностью закуталась в пальто, которое к этому моменту уже успел постирать и зашить заботливый Плешь, а Маркус курил трубку. Он был не в синем мундире и даже без жетона, но именно в этом районе его тучную фигуру знала каждая подзаборная собака. И быстро убиралась восвояси, если видела издалека.

— Скажи ещё, что не знаешь, кто они.

Я вздохнула.

— Хорошо, Маркус, давай так. Я скажу тебе. Могу даже напрячь своих людей и раздобыть их имена. Я имею в виду настоящие имена, а не глупые клички, и рассказываю, на кого они работают. Но после этого умываю руки. Мне не нужно, чтобы на меня разом спустили морских бесов все соседние банды.

Сдача «своих» жандармам, а в данном случае даже члены противоборствующей банды считались таковыми, жёстко и жестоко каралась в мире преступности.

— А взамен я списываю с твоего счёта услугу? — хмуро уточнил Маркус.

Умный же мужик. Об условиях сделки сам догадался.

— И закрываешь глаза на дымчатый жемчуг, пришедший из Франконии, — добавила быстро.

Коммисар нахмурился ещё сильнее.

— Никакой магии, всё относительно честно, просто капитан корабля напутал с документами.

Лейк неторопливо затянулся, выпустил несколько дымных бубликов и долго любовался тем, как они тают под мелким моросящим дождём. Я не обманывалась. На самом деле всё это время он думал и принимал взвешенное и оптимальное для себя решение.

— Ладно, — наконец ответил он. — Но имена горожан я хочу знать уже сегодня вечером.

— Нет, самое ранее — завтра. — Покачала головой, прикидывая, сколько времени потребуется информаторам, чтобы вытрясти сведения из приспешников банды Короткорукого.

— Ну, завтра, так завтра, — внезапно легко согласился Маркус. — Ты из меня верёвки вьёшь, Грейс.

Я усмехнулась. Это кто ещё из кого верёвки вьёт, вот тут я бы поспорила.

— Всего хорошего, Маркус. Передавай королю привет.

Я подняла ворот пальто и вышла из-под короткого козырька. В спину мне донеслось:

— А он, между прочим, о тебе спрашивал.

Я бродила по Лорнаку, не желая возвращаться на «Ласточку». Мне хотелось насладиться шумом дождя, отбивающего собственную мелодию по раструбам водостоков и каменным мостовым, но даже этому крохотному желанию не суждено было исполниться. Стоило мне попрощаться с шефом жандармерии, как капли стали падать реже и реже, пока, наконец, не прекратили это бессмысленное занятие. Сизые серые тучи рваными клоками украсили небо, а сквозь них промелькнуло отвратительно жизнерадостное солнце. Я машинально отметила, что это редкая погода для месяца туманов. Горожане, судя по всему, подумали так же и гурьбой высыпали на улицы столицы.

Помимо привычных автомёбиусов и лошадей с телегами по брусчатке застучали тонкие колёса открытых самоходных повозок. Послышался басовитый смех и шумные разговоры, крикливые зазывалы вышли на середину Кленовой аллеи, которую в народе обычно называли Швейной.

— Только лучшие платья Лорнака! — кричал вихрастый мальчишка.

— Батистовые сорочки из самой Франконии! — надрывался второй, пытаясь перебить первого, с противоположной стороны дома.

— Шёлковые галстуки! Шёлковые галстуки! — тоненьким голосочком подвывала девчушка лет десяти.

Из соседней таверны резко запахло жареной рыбой и кальмарами. Я передёрнула плечами: есть совершенно не хотелось, а громкие звуки раздражали. В конце аллеи между тремя внушительными стволами деревьев расположилась троица бродячих циркачей. Они разложили на земле цветастый плед, достали граммофон, макеарельские барабаны и бубны, набор для жонглирования и маленькую собачку… Любопытствующие зеваки тут же стали стягиваться, чтобы посмотреть на бесплатное представление. Я хмыкнула, по привычке выхватывая взглядом притаившегося карманника. Низенький худосочный мужичонка неопределённого возраста с бегающим липким взглядом, гнилыми зубами и заметным тремором рук. Он совершенно точно не относился к моей банде, потому что такого бы я не взяла. И дело здесь не только во внешности. Многие мои подчинённые выглядели и пострашнее. Просто не взяла бы — и всё тут.

Граммофон заиграл что-то бодрое и весёлое, толпа уплотнилась, и я повернулась, чтобы уйти куда-нибудь подальше, но взгляд как назло соскользнул на воришку. Карманник просто виртуозно ловко срезал кошели у пары зажиточных аристократов и их сопровождающих, затем скользнул за спину средней руки торговцу, потоптался несколько секунд там и покосился в сторону прачки, что подошла к представлению с крикливым младенцем на руках. Определённо у неё не было и фэрна, так, несколько синнитов в мешочке за ночную работу, но уж больно удобно для вора висел на поясе этот мешочек. Практически сзади, на пояснице. И, разумеется, жадный мужичонка смог это заметить. С ловкостью, которой позавидовали бы циркачи, на которых пялились зеваки, карманник срезал с пояса всё добро прачки и отошёл в тень клёнов, разглядывая, кого можно обчистить ещё. Я смачно выругалась, натянула цилиндр пониже и незаметно подошла к щипачу.