Таинственный Леонардо - Константино д'Орацио
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это событие в дальнейшем побудит Леонардо полностью пересмотреть метод работы, принятый в мастерской Верроккьо. Если учитель ломал голову, проводя бесконечные пробы, прежде чем прийти к определенному решению, без всякой уверенности в том, что он учел все непредвиденные случайности, то его ученик понимал, что любому делу должно предшествовать внимательное и тщательное изучение проекта. Для да Винчи прежде практического экспериментирования шли изучение теории, вычисление вероятностей, размышления над чертежами, выполненными с минимальными изменениями, и все это задолго до работы с материалами и технических проб. «Изучай вначале науку, за которой последует потом практика, рожденная из этой науки» – это был новаторский и, по всей видимости, безукоризненный метод исследования, подталкивавший Леонардо к тому, чтобы ломать голову над своими записями, в которых накапливались самые невероятные умозаключения и гипотезы. Процесс, который в теории протекал без неприятных неожиданностей, на практике мог обернуться внезапными неполадками и подвергнуть риску осуществление самых амбициозных из его проектов, как мы увидим впоследствии.
Очевидец заговора
Не совсем ясно, какие отношения сложились у Леонардо с Лоренцо Медичи. Между ними существовала непонятная связь, выражавшаяся как в демонстрации уважения, так и в неожиданных предательствах.
Лоренцо Великолепный, несомненно, был главным автором революционных изменений, превративших Флоренцию в крупную державу. Однако он был не только прекрасным стратегом и дипломатом, но и поэтом, меценатом, музыкантом, щедрым любовником и человеком, признававшим в других ум, когда он встречал его. Его окружала компания интеллектуалов и поэтов, таких как Анджело Полициано, создатель знаменитых стихов, в которых восхвалялось семейство Медичи, и Луиджи Пульчи, автор «Моргайте», смешной пародии на средневековые рыцарские поэмы. Лоренцо любил красоту, но также мог оценить самый дерзкий сарказм. Он очаровывал своих союзников и был беспощаден к врагам; за короткое время он сравнялся с величайшими европейскими правителями и стал папским казначеем. Однако при необходимости он мог пойти на компромисс и стать на сторону миланского герцога Сфорца и короля Неаполя, чтобы противостоять двойственной политике папы римского и опасности, исходившей от венецианцев. Тем не менее стратегия сидения между двух стульев не помогла ему избежать опасности, грозившей из Рима, где папа жил в постоянном страхе быть поглощенным неудержимой флорентийской лавиной.
В 1478 году папа римский Сикст IV при поддержке семьи Пацци, которой только что было доверено управление папскими финансами, отобранное у Медичи, замышлял заговор против Лоренцо Великолепного, вылившийся в знаменитое покушение 26 апреля. Во время торжественной церемонии в честь кардинала Риарио в соборе Санта-Мария-дель-Фьоре два священника вместе группой наемных убийц напали на Джулиано и Лоренцо, пытаясь убить их. Первого из братьев насмерть заколол Бернардо Бандини Барончелли[40], в то время как второму чудом удалось спастись, захлопнув за собой тяжелую бронзовую дверь ризницы. Месть Лоренцо участникам заговора была ужасной. На них обрушился гнев флорентийцев, а Бернардо Бандини не спасло даже бегство в Константинополь. Магомет II, хорошо знавший и уважавший Лоренцо, схватил убийцу и доставил его во Флоренцию, где 29 декабря он был публично казнен: его повесили на окне Палаццо Капитано дель Пополо, позади Палаццо Веккьо. Леонардо присутствовал при казни, он набросал на листке изображение повешенного (см. иллюстрацию далее). На рисунке на казненном еще надет восточный костюм, в котором он был, когда его схватили за несколько дней до этого.
Стиль да Винчи, не предусматривавший ссылок на античность, классическую архитектуру и традиционные приемы, не соответствовал декоративному стилю предметов, окружавших флорентийского правителя.
Рядом с изображением повешенного художник оставляет пометки относительно цвета и тканей его одежды: «[…] шапка каштанового цвета, черная атласная безрукавка, черный сюртук на подкладке, бирюзовая куртка на подкладке с лисьей опушкой на горловине, воротник куртки с бархатной подкладкой в черную и красную крапинку; Бернардо ди Бандино Барончелли, черные чулки». Может быть, он надеялся получить от Лоренцо Великолепного заказ написать картину с изображением сцены казни для какого-нибудь престижного общественного места, как это случилось с Андреа дель Кастаньо в 1440 году, когда он запечатлел на фасаде Палаццо дель Подеста в Римини сцену неудавшегося заговора против Козимо Медичи. Однако Леонардо никогда так и не получил такого заказа.
Леонардо да Винчи. Повешенный Бернардо Барончелли. 1419 год, перо и чернила на бумаге, 19×8 см, Музей Бонна в Байонне
Лоренцо не оценил да Винчи по достоинству; фактически, не сохранилось ни единого свидетельства о том, чтобы он напрямую дал Леонардо заказ. Стиль да Винчи, не предусматривавший ссылок на античность, классическую архитектуру и традиционные приемы, не соответствовал декоративному стилю предметов, окружавших флорентийского правителя: бронзовые статуэтки, отчеканенные Поллайоло с необычайным вниманием к деталям, изящные андрогинные герои, отлитые из бронзы Верроккьо. Кроме того, да Винчи был тогда довольно необразованным молодым человеком, неспособным принимать участие в ученом обсуждении классических текстов, или поддержать беседу об античной философии. Отрывочные знания, полученные им в детстве, которыми ограничивалось его образование, не позволяли ему установить более близкие отношения с таким прославленным меценатом, как Лоренцо Медичи. Не случайно заказ на изображение приговоренного к повешению заговорщика перешел к Боттичелли, несравненно более образованному и утонченному, чем Леонардо был на тот момент. Сандро входил в интеллектуальный кружок Лоренцо Великолепного, он был одним из главных представителей Платоновской академии Медичи. Именно ему принадлежат полотна, висящие в Палаццо Веккьо и написанные в свойственном ему гармоничном, традиционном, но в то же время совершенном стиле, отвечавшем вкусам флорентийского общества.
Боттичелли, будучи очень близок с кружком интеллектуалов-гуманистов, уже написал к тому времени мемориальный портрет убитого брата Лоренцо. Именно его считают истинным наследником революционной эпохи Ренессанса: он не отвергал канонов античной красоты и привлек внимание Лоренцо Великолепного притягательной загадочностью лиц, написанных им с невероятным совершенством. Леонардо оказался слишком необычным и капризным художником: случай с повешенным был лишь одним из ряда горьких разочарований, которые ему пришлось испытать во Флоренции, принадлежавшей семейству Медичи.
Глава 3
Дерзкий ученик
Кое-кто утверждает, что Верроккьо питал слабость к Леонардо. Кажется, что молодой художник послужил моделью для маленького «Давида», изваянного его учителем для Лоренцо Медичи. Мягкие волосы, нежное лицо, юношеское тело, смиренное выражение: трудно было устоять перед очарованием этого мальчика, приехавшего из