Про две жизни и одну смерть - Ольга Пряхина

никак не могла получить. В груди заворочалось что-то шипастое и голодное, что жрало её изнутри, и каждый день превращался в ментальную пытку. Она, как идиотка, то пялилась на Редьярда и хотела его потрогать, то думала: "Глаза б мои тебя не видели!"

— Ничего не чувствуешь? — спросил Редьярд, снова хватаясь за неё.

Его прикосновения она и правда чувствовала — больно и сладко. Неужели все демоны на ощупь как адское пекло? Погодите, Редьярд хотел, чтобы Агния его чувствовала? Она совсем запуталась. И ведь будто красивых мужчин до этого не видала. У неё в команде два инкуба! И ни разу ничего не трепыхнулось внутри. А как этот идиот про свои уроки заговорил, так захотелось на все плюнуть и сказать: «Да!», но дальше-то что делать с её-то телом? У неё и крови нет! Она не врала про возбуждение.

Агния не была такой уж невинной. Нет, технически она никогда и ни с кем, но за годы и годы, прожитые среди бесстыдной нечисти, она начала немного понимать в том, как оно устроено между мужчиной и женщиной. Но перед ней раньше этот вопрос не стоял, Агния и не думала, что ей когда-нибудь захочется, потому что сколько бы лет ни прошло, она все равно помнила, как чужие руки шарили по телу, тянули с плеч одежду, как по губам текла кровь из разбитого носа, а рука взрывалась болью в раздробленных пальцах.

Никого Агния трогать не желала после такого, будьте уверены. И к себе прикасаться не позволяла.

Она молчала слишком долго, потому что Редьярд чуть встряхнул её и сказал:

— Ты недоговариваешь.

— Оставь меня в покое, — сказала она. — Живое и мертвое… Никогда из этого не выйдет ничего хорошего.

— Госпожа!

Они отпрыгнули друг от друга, но, слава всем богам, это Свейн зашел в кабинет. Его явления в самый подходящий момент стали уже доброй традицией, а ведь Агния со всеми этими волнениями позабыла о том, что заготовлено на вечер.

— Мне пора ехать, — сказал Свейн, теребя рукав пиджака. — Редьярд, ты готов?

— Чего? — нахмурился тот.

— Ты едешь с Свейном, — велела Агния. — Ему нужно навестить Шайну, а ты все равно без дела слоняешься. Отвезешь, ночь проведете у василисков и завтра вернетесь.

К её огромному удивлению, Редьярд и слова против не сказал. Посмотрел на неё долгим взглядом, а потом пошел за Свейном.

Дверь захлопнулась, и Агния устало оперлась на стол, но тут же подняла к лицу правую руку и неверяще посмотрела на нее. Снова опустила ладонь и провела раскрытой пятерней по всей поверхности, наслаждаясь ощущениями. Стол на ощупь был чуть прохладным, с крошечными вмятинами, оставленными перьями нерадивых учеников. И каждую она чувствовала, будто и правда была живой.

* * *

Редьярд пусть и не был умником, но не ожидал, что Агния, как и его враги, примет его за настоящего тупицу. Очередной заговорщик так о нем думал ровно до того момента, как Разор переламывал ему позвоночник.

Агния нашла повод его отослать, и Редьярд, как послушный ученик, пошел за Свейном. Ясно как день, попытайся он вытянуть правду из Агнии — в ответ получил бы только молчание. А вот Свейн — другое дело. Они спустились на парковку, и стоило дверям машины захлопнуться, как Редьярд пошел в атаку:

— С каких это пор тебе нужна собака-поводырь?

Свейн так удивился, что брови над повязкой показались.

— От меня решили по-тихому избавиться? Скажи правду, ты мне должен.

— Нет, — поспешил ответить он, а потом замялся. — Я не могу рассказать.

— Хорошо. Значит, дело не во мне? Это Агния?

Свейн не сказал «нет». И отвернулся к окну.

— У неё проблемы?

— Было разбирательство. Утром. Госпожа Агния взяла всю вину на себя, — сказал он со вздохом.

— И чего ты язык в задницу засунул? Своими… ушами ведь все слышал. Это я! Я сам полез в то чертово логово людей.

— Я уважаю её решение.

— Свои мозги у тебя есть?

Свейн закусил губу, но промолчал.

— Что с ней будет?

— Приехали представители со стороны людей… Я не знаю.

Редьярд давно так быстро не бегал, но, похоже, все равно опоздал. Коридоры пустовали, будто все вымерли. Ни в кабинете директора, ни у Агнии никого не было. Редьярд замер, принюхиваясь и почувствовал целую толпу нечисти ниже, на тех этажах, где он сам проторчал три десятка лет.

Он сбежал по лестнице и успел заметить, как в огромные двери в конце коридора заходит Магнус.

— Директор!

Редьярд ожидал, что тот попытается захлопнуть дверь у него перед носом, но Магнус остался на месте. Высокий и кряжистый, как старый дуб, он поджидал его и хмурился.

— Виндикта велела тебя не пускать.

— Другими пусть командует, — со злостью ответил Редьярд.

Магнус вздохнул, но позволил ему войти.

На платформе в центре зала на коленях стояла Агния. Её руки обвивали цепи, крепящиеся к потолку. Она опустила голову, так, что распущенные волосы закрывали лицо. С двух сторон от неё стояли сотрудники Бюро, в руках они держали по стальному пруту.

Зал был заполнен до отказа, но стояла тишина. Никто ни слова не произносил, будто все и так знали, для чего тут Агния и что произойдет дальше.

— Почему?.. — спросил Редьярд.

— То, что произошло, развязывает руки остальным. Нельзя этого допустить, — сказал Магнус. — Люди судят людей, а монстры — монстров. Таков уговор. Я давно бьюсь за то, чтобы мы жили вместе, не скрываясь, и Виндикта разделяет мое стремление.

Редьярд непонимающе посмотрел на Магнуса.

— Мы должны показать им, что чтим договоренности, — сказал тот и кивнул в сторону стоящих в отдалении странных мужчин. Редьярд уставился на них, пытаясь разобраться, что не так, когда понял, что в толпе разномастной нечисти он уловил запах живых людей.

В это момент один из сотрудников на помосте зачитал приговор: «Нарушение договора, нападение на людей, наказание — сто ударов». А потом они переглянулись и с размаху опустили прутья на спину Агнии, отсчитав вслух. Редьярд зарычал и рванулся вперед, чувствуя, как клыки удлинились, пробив нижнюю губу. На его плечо упала рука Магнуса, и ему