Изверг. На пороге исправления - Olesse Reznikova

Изверг. На пороге исправления

Olesse Reznikova

Пролог

I can feel something, I've never felt before

(Я чувствую что-то, чего раньше никогда не ощущала,)

Close my eyes, I'll fly right through that open door

(Закрываю глаза — и пролетаю через ту открытую дверь,)

Oh, I can hear it beckoning

(Я слышу, как меня манит,)

So loud that it's deafening

(Так громко, что это оглушает.)

Я не унижусь пред тобою;

Ни твой привет, ни твой укор

Не властны над моей душою.

Знай: мы чужие с этих пор.

(М. Ю. Лермонтов)

— Мама, какое у меня отчество? — я влетела к матери в кабинет, даже не постучавшись. У меня в голове родилась теория, и она не казалась мне просто совпадением.

— Тебя это сейчас сильно волнует? — она отложила бумаги, спустив очки на нос.

— Да, — твердо сказала я, уперевшись руками в стол. Чувство недосказанности смешивалось с простым любопытством.

— Тамара, мы уже много раз говорили на эту тему…

— Тогда почему несколько дней назад я узнала, что в школе есть девятилетняя девочка, очень схожая со мной, и ее фамилия — Богоевская? — я наклонила голову, уставившись на родительницу.

— Такого не может быть, это какая-то ошибка, — безэмоционально сказала мама и вновь начала печатать что-то на клавиатуре. Я забыла про все свои страхи и выдала:

— Что такого случилось между вами с папой, что ты отказываешься сообщать мне какую-либо информацию о нем?

***

Я опаздывала в первый же день в университете. Мне удалось поступить в МГУ, такого везения не было еще никогда. На улице печет солнце, и становится очень жарко в рубашке с длинным рукавом. Зайдя в здание, я осмотрела прекрасные колонны, величественные лестницы и плиточные полы, отмытые до блеска. Не замечая ничего и никого вокруг, я шла по коридору с задранной наверх головой, оценивая прекрасную проектировку университета. Только вот я не посмотрела под ноги и споткнулась, уронив свой рюкзак на пол. Коря себя за невнимательность, я начала тянуться к лямке портфеля, как кто-то поднял его в место меня и протянул руку вперед.

— Не советую в первый день же падать в чужих глазах, — сказал парень, протягивающий мне руку. У него были каштановые волосы, карие глаза и прекрасная улыбка. Острые скулы делали его похожим на ястреба, только смотреть на него хотелось с неким обожанием.

— Спасибо, постараюсь, — смущенно сказала я, заправляя выбившуюся из прически прядь волос. Взяв свою рюкзак, я еще раз поблагодарила его и прошла дальше.

Проходя мимо скоплений людей, я увидела компанию парней, стоявших около окна. Они смотрели на каждую девушку, проходящую мимо, оценивающим взором. Мне стало не по себе от этого, так как теперь их взгляд зацепился за меня.

Услышав свист, я ускорила шаг, но кто-то из них остановил меня и положил руку на плечи, развернув. Я рассмотрела всю их компанию.

— Прекрасная леди, не окажете ли вы мне честь узнать, как вас зовут? — ко мне обратился парень с черными как смоль волосами и светлыми пронзительными глазами.

Несколько парней засмеялись, похлопав в ладоши.

— Простите, я тороплюсь, — быстро пробормотала я, разворачиваясь.

Парень, стоящий рядом со мной, не дал мне далеко уйти, и я снова оказалась рядом с тем черноволосым.

— Только скажите имя — и вы свободны, — сказал он.

Я вдохнула и выдохнула. В таких ситуациях я бывала часто, но это было давно, я уже и позабыла, какие чувства накрывают при этом. Страх, беспокойство и эмоциональная сбивчивость.

— Если я скажу вам свое имя, то вы отстанете, верно? — переспросила я.

— Абсолютно верно.

Я еще раз посмотрела на парня, видимо, главного среди всех стоящих тут. Он выделялся особенной аурой — темной, отталкивающей. Ненавистной мною. Видимо, патологический «родственник» Стаса.

— Тамара, — сказала я. — Я могу идти?

— Ваше желание — закон, миледи. Можете идти, — бархатным голосом сказал парень, я резко развернулась, что стоящий рядом немного вздрогнул, и пошла в другую сторону холла.

***

«Переписанное начало»

Когда мы говорим о чистом листе, то подразумеваем что-то новое, белое, совершенно не тронутое. После произошедшего на выпускном у Тани прошла неделя. Мама хотела всячески со мной поговорить, но я постоянно находила повод, чтобы снова отложить этот разговор.

В очередной раз выйдя из комнаты, я пошла на кухню, но когда повернулась к двери, так как забыла взять телефон, увидела там стоящую маму — она захлопнула дверь и указала взглядом на стул. Сев напротив, она посмотрела на меня, я же повернула голову в сторону и нахмурилась — глубокая обида затаилась у меня в сердце и никак не хотела проходить. Если, конечно, я сама не захочу, чтобы она прошла.

— Тома, нам нужно поговорить, хватит без конца откладывать, — начала мама.

— Когда я хотела узнать ответы на вопросы, ты молчала, а теперь вдруг сама захотела об этом поговорить? — пробормотала я.

— Знаю, было ошибкой скрывать это от тебя так долго, но время вышло, ты должна была когда-нибудь об этом узнать.

— Но не таким же образом! — всплеснула руками я и продолжила смотреть в сторону, сложив их на груди.

Мама вздохнула и положила руки перед собой на стол.

— Что ты хочешь узнать?

Я резко повернулась и посмотрела на нее — на лице матери отражалась долгодневная усталость.

— Это правда? — я помедлила. — Что мой отец…

— Да, Богоевский Алексей Александрович — это твой отец.

Я задержала дыхание, водя глазами в разные стороны, не зная, что сказать.

— Почему ты не хотела мне об этом говорить?

— Потому что… — мама тяжело вздохнула, — потому что в прошлом между нами произошло… кое-что неприятное.

Я смотрела на нее молча, ничего не спрашивая.

— У твоего… папы были проблемы с алкоголем, и, возможно, ты даже помнишь что-то из тех дней, но, — она спустила рубашку на том месте, где была ключица, — это то, что больше всего запомнилось мне.

Я увидела длинный зашитый шрам у нее на плече и ключице и ужаснулась. До того, как все произошло, я винила отчасти маму во всём произошедшем, но теперь запуталась и не могла понять, кто же все-таки из них поступил хорошо, а кто плохо.

— Но как… если… — только и выговорила я.

— Как я поняла, он справился со своими проблемами, даже устроился на хорошую работу по