Про две жизни и одну смерть - Ольга Пряхина

— Ей проще устроить это представление, чем наказывать тебя. Ей это ничего не стоит, — прошептал директор.

Редьярд не сводил пылающих глаз с Агнии, но не смог сдвинуться без позволения директора. Он увидел, что очередной удар пришелся не на спину, а выше, туда, где цепь держала её руку. Агния вскинула голову и распахнула глаза в удивлении, но быстро вернула на лицо холодное выражение, и следующий удар встретила без единой эмоции.

— Как это ничего не стоит? — спросил Редьярд отчаянно.

Ему казалось, что это его кости ломаются.

— Ты сделаешь только хуже. Позволь Виндикте исправить то, что ты натворил.

И Редьярд сдался.

Он с ненавистью глянул на пару людей, которые так и стояли в стороне от остальных — никто из нечисти не смел к ним приблизиться. На их лицах застыло недовольное выражение, не изменившееся, даже когда от ударов у Агнии хрустнула ключица, а правая рука повисла плетью.

На девятом десятке, казалось, ни одной целой кости не осталось. Левый палач замахнулся, но так и не опустил прут, но правый нанес оставшиеся удары без единой заминки. После этого на помост запрыгнули братья-инкубы — они подхватили Агнию с двух сторон, пока с той снимали цепи. Ульфхам суетился рядом, и его хвост яростно хлестал по бокам.

Редьярд сбросил с себя руку Магнуса и начал проталкиваться через толпу.

* * *

Под кожей будто черви копошились — кости вставали на место, сухожилия срастались. Но все это было едва ощутимо по сравнению с обжигающими вспышками боли в правой руке.

— Да кто там скребется? Проваливайте! Имейте совесть.

Агния повернула голову к двери. Конечно, кто еще, с её везением, мог сюда притащиться. Редьярд подошел к её койке в лазарете и сказал глухо:

— Я тебя подвел.

— Слишком высокого ты о себе мнения, — сказала Агния, мысленно проклиная предателя Свейна. — Думаешь, тебе позволено что-то делать без моего ведома? Прорыв одобрила я лично. И как наставница, именно я отвечаю за твои поступки.

Непривычно тихий Редьярд снова вспыхнул:

— Да мы знакомы неделю! Какая из тебя наставница?

— Считай это моим первым уроком, — отстраненно сказала Агния.

В этот момент её правая рука дернулась, а кость, вывернутая под неестественным углом, встала на место — пришлось стиснуть зубы, чтобы не стонать. С сожалением Агния отметила, что прохлада чуть шероховатой простыни под пальцами сошла на нет, осталось только глухое чувство, что рука лежит на чем-то мягком. Все по-старому.

Она снова стала собой, а её тело — неполноценным вместилищем проклятой души.

— Агния… — с тоской в голосе позвал Редьярд.

Он опустился на колени рядом с кроватью.

— Мне не больно! — разозлилась она. — Мне вообще никак, так что перестань на меня так смотреть и думать то, что ты там себе думаешь.

— Я не слабак, я бы выдержал порку.

— Не сомневаюсь, — сквозь зубы проговорила Агния. — Но их устроило такое наказание только потому, что это была я. Проверенная в операциях, хорошо себя контролирующая нечисть. А тебя отправили бы в подвал лет на сто. Так что хватит тратить мое время. Скажи «спасибо» и проваливай.

— Не скрывай больше от меня правду.

Агния не знала, что на это сказать. Она не хотела, чтобы Редьярд видел её такой беззащитной: на коленях, не имеющей права дать отпор.

Когда Редьярд потянулся к ней, Агния дернулась, уходя от прикосновения. Если она позволит... если подпустит ближе, как возвращаться к своему полуживому существованию?

— Уйди, Редьярд.

Агния заметила, что тот кривился, когда к нему обращались «Разор», а вот настоящее имя обладало над ним странной властью. Редьярд словно против воли кивнул, но перед тем, как выйти, мимолетно коснулся её многострадальной руки.

Делегация фей

Редьярд слышал, что бывает такое, когда живёшь только с одним человеком, когда смотришь только на него, а на остальных не хочется. Люди это называли любовью.

С тех пор, как он стал демоном, никто о нем не заботился. Все только брали или пытались отнять, но никогда не предлагали ничего просто так. Никто не думал, что ему будет плохо сто лет в заточении, никто не подставлял собственную спину под удары и не стоял на коленях перед толпой. Но появилась Агния, которая все это сделала, а потом прогнала и даже покараулить у двери не разрешила.

Редьярд вздохнул и вышел из своей комнатушки.

Он быстро приспособился к новой жизни и совсем не тосковал по императорскому дворцу. Под крылом у Магнуса ему нравилось куда больше, хоть вслух признаться в этом его никакие силы не заставили бы. Правда, поначалу Редьярд сомневался в чистоте намерений директора. Ну а что, подбирает сильную нечисть, дрессирует и заставляет служить людям. Но нет, Бюро был малой частью замысла Магнуса.

Повстречавшись с мелкотней, живущей простой жизнью, не отличимой от той, которую вели человеческие дети, и с духами, которые на задания не выходили, но следили за тылом, или как Свейн, работали в лабораториях и лазарете, Редьярд понял, что Магнус создавал целый мир. И мир этот уже едва влезал в трехэтажное здание, в котором они все ютились. Иногда Редьярд видел двери, которые появлялись только на короткий промежуток времени, а потом исчезали и сколько он ни искал, найти их не мог. Или, положим, те самые подземные этажи — Редьярд как-то подошел к лестнице, заглянул вниз, сквозь пролеты, и понял, что ступеньки уходят в бесконечную темноту. Для него не стало бы неожиданностью, если бы там начинался путь в Преисподнюю.

Многие ребята, освоившись в мирной жизни, покидали гнездо, свитое заботливым директором-наседкой, как тот же Ульфхам, который со своей человечкой жил отдельно и готовился к свадьбе. Но Редьярда Магнус сразу предупредил, что пока он не восстановится, ему лучше жить прямо тут, иначе старые враги и бывшие друзья живо его найдут. Не то чтобы Редьярд боялся их нападения. Это как с комарами на летнем отдыхе — кусают не страшно, но постоянно приходится отмахиваться.

Редьярд поднялся на свой этаж и окунулся в ненормальную суету, почти панику, царящую среди сотрудников Бюро. В следующее мгновение его чуть не сбила с ног Гера — выругавшись, она побежала дальше.

— Эй!