Буря столетия - Стивен Кинг

На заднем плане тело Марты куском темноты, и мяч Дэвиперепрыгивает через нее и скачет дальше, оставляя большое кровавое пятно прикаждом отскоке.

– Что еще посоветовать? – Дикторша улыбается. – Запаситеськак следует копченой колбасой «Веселый парень»! Когда свирепствует буря, ничтовас так не согреет…

А мяч катится по полу, петляя среди мебели. Подкатывается ккреслу Марты, где сейчас сидит Линож, и два раза отскакивает от пола, набираявысоту. На третьем отскоке приземляется на колени Линожу. Линож берет мяч.

– …как хороший бутерброд с жареной колбасой! Особенно еслиэто – колбаса «Веселый парень»!

– Бросок… – говорит Линож…

И с нечеловеческой силой пускает мяч в телевизор. Тотпопадает точно в центр экрана, отправляя дикторшу с ее бутербродом и двумяштормами в электронное царство теней. Летят искры.

– Мяч в корзине!

А Дэви бежит по Атлантик-стрит по самой середине, крича изовсей мощи своих легких.

– Миссис Кларендон! Кто-то убил миссис Кларендон! Там кровьповсюду! У нее глаз выбит! Он на щеке висит! Господи, глаз на щеке висит!

Люди подходят к окнам и выглядывают из дверей. Все знаютДэви, но не успевает еще никто схватить его и успокоить, как перед ним резкоостанавливается большой зеленый «линкольн» – как полицейская машина,подрезающая превысившего скорость водителя. На боку у него написано:

АЙЛЕНД-АТЛАНТИК. НЕДВИЖИМОСТЬ

Оттуда выходит солидный джентльмен в деловом костюме,галстуке и пальто (очень вероятно, что это единственный официальный костюм навесь Литтл-Толл-Айленд). Можно заметить сходство джентльмена с манекеном натеррасе магазина – а может быть, оно только кажется. Это – Робби Билз, местнаяшишка, противного Дона Билза еще более противный папаша. Он хватает Дэви заплечи и сильно встряхивает.

– Прекрати, Дэви! Прекрати немедленно! Дэви перестаеткричать и постепенно овладевает собой.

– Какого черта ты бежишь по Атлантик-стрит и строишь из себядурака?

– Кто-то убил миссис Кларендон!

– Что за чушь ты несешь?

– Там всюду кровь. И глаз выбит. Он… он на щеке висит.

И Дэви начинает реветь. Вокруг собирается народ, глядя намужчину и мальчишку. Робби медленно отпускает Дэви. Что-то явно случилось,может быть, очень серьезное, и если так, то есть единственный человек, которыйдолжен пойти и посмотреть. Осознание этой мысли постепенно проступает на лицеРобби.

Он оглядывается, видит пожилую женщину в наспех наброшенномна плечи свитере и с миской теста для пирога, которую она так и держит в руке.

– Миссис Кингсбери! Присмотрите за ним. Дайте ему горячегочаю… – задумывается, решает:

– Нет. Дайте ему каплю виски, если у вас есть.

Она спрашивает:

– Вы вызовете Майка Андерсона? Робби кривится. Между ним иАндерсоном нет особо нежных чувств.

– Сначала я сам должен посмотреть.

– Осторожнее, мистер Билз! – взволнованно говорит ему Дэви.– Она мертвая… но там в доме еще кто-то есть, мне кажется…

Робби мельком кидает на него нетерпеливый взгляд. Истерика умальчишки.

Вперед выходит старик с обветренным резким лицом жителяНовой Англии. Джордж Кирби спрашивает:

– Тебе помощь нужна, Робби Билз?

– Нет необходимости, Джордж. Справлюсь. Он садится в машину.Она длинная, на улице не развернуться, и он заезжает для разворота на чью-тодорожку.

– Не надо было ему идти одному, – говорит Дэви. Группа людейна улице (она все растет) смотрит встревоженными глазами вслед Робби, которыйедет к дому миссис Кларендон).

– Пошли в дом, Дэви, – говорит миссис Кингсбери. – Я ненамереваюсь поить ребенка виски, но чайник сейчас поставлю.

Она берет его за плечи и ведет в дом.

А Робби на своем «линкольне» подъезжает к дому МартыКларендон и выходит из машины. Смотрит на дорожку, на перевернутый ходунок, наоткрытую дверь. На его лице явно видна мысль, что дело может быть кудасерьезнее, чем ему показалось. Все же он идет по дорожке к дому. А что делать?Оставить это всезнайке Майку Андерсону? Ну уж нет.

А тем временем мы видим белый деревянный дом в суровомновоанглийском стиле – мэрию, дом городского самоуправления, центр общественнойжизни города. Перед ним небольшой купол, а под куполом приличных размеровколокол – так, с корзину для яблок величиной. К дому подъезжает вездеход«Службы острова» и заезжает на парковочное место с надписью:

ТОЛЬКО ДЛЯ ГОРОДСКИХ СЛУЖБ

В машине сидят Майк и Хэтч. У Хэтча в руках брошюра «Приготовленияк буре. Наставление для жителей штата Мэн». Он с головой ушел в ее изучение.

– Зайдешь? – спрашивает его Майк.

– Не, не надо, – не поднимает глаз Хэтч. – Все путем.

А когда Майк открывает дверь, Хэтч поднимает глаза и слегкасмущенно ему улыбается:

– Спасибо, Майк, что помог моей девочке.

– Мне было только приятно, – улыбается в ответ Майк.

И выходит из машины, еще раз как следует натянув шляпу,чтобы ее не сдуло ветром. При этом кидает на небо короткий оценивающий взгляд.

Майк идет. Останавливается у купола. Теперь, с близкогорасстояния, видна мемориальная доска. Это список погибших на войне: десять награжданской, один на испано-американской, по паре на первой и второй мировыхвойнах, один в Корее и шесть во Вьетнаме – не самая популярная в народе война.Среди имен множество Билзов, Годсо, Хэтчеров и Робишо. А над списком большимибуквами фраза:

КОГДА МЫ ЗВОНИМ ЖИВЫМ, МЫ ЧТИМ МЕРТВЫХ

Майк рукой в перчатке качает язык колокола. Он чуть слышнозвонит, и Майк входит в здание.

И попадает в обычный секретаршин загон, где во всю стену –фотография острова с воздуха. Здесь всем командует одна-единственная пухлая исимпатичная Урсула Годсо (табличка с именем стоит на столе рядом с корзинойвходящих и исходящих). За спиной Урсулы несколько стеклянных дверей, выходящихв главный коридор, а дальше – сам зал заседаний городского самоуправления. Тамстоят скамьи с прямыми спинками, как в пуританской церкви, и голая деревяннаякафедра с микрофоном. Вообще это больше похоже на церковь, чем направительственный интерьер. Сейчас там пусто.