Голос мертвых - Брайан Ламли

— Вот в чем парадокс! — со всхлипом воскликнул Лейрд. — Теперь вы знаете, почему вам ни в коем случае не следует приходить!

Гарри кивнул (но сделал это как бы лишь для себя) и ответил:

— Так происходит всегда, когда заглядываешь в будущее...

И вдруг...

Тяжелая дверь темницы с грохотом распахнулась! На пороге стоял Янош. Он был дьявольски красив и являлся, одновременно, самим воплощением зла и порока. В глазах его горел адский огонь. И прежде чем все исчезло и погрузилось во мрак, Гарри успел услышать, как он сказал:

— Ну что ж! Дай дураку волю, и он сам себя погубит! Я не сомневался в том, что вы попытаетесь вступить с ним в контакт. Прекрасно. То, что вы сделали для себя, вы с таким же успехом сможете сделать и для меня. Да будет так!

Гарри, беспокойно метавшийся на кровати в номере отеля в Родосе, готов был уже проснуться, но не успел прерваться его контакт с Сандрой и Лейрдом, как другой голос, тот, который ему хотелось сейчас услышать, наверное, больше всех остальных, ворвался в его сон.

— Гарри? Ты звал? Ты выкрикивал в пространство Его Имя?

Это был Мёбиус, но приглушенно шепчущий мертвый голос указывал некроскопу, что он сбит с толку и растерян, как никогда.

— Его имя? — пробормотал Гарри, все еще ворочаясь с боку на бок среди влажных, липнущих к телу простыней, но постепенно успокаиваясь вновь. — Вы, надеюсь, хотите сказать — ваше имя? Но это было раньше.

— Нет, Его Имя! — настойчиво повторил Мёбиус.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответил совершенно обескураженный Гарри.

— Ax! — вздохнул Мёбиус отчасти с облегчением, но больше от разочарования. — А мне в какой-то момент показалось, что вы пришли к тому же заключению. Это вполне возможно. Ибо, как вам известно, я всегда считал вас равным себе, Гарри.

Речи Мёбиуса по-прежнему казались Гарри бессмысленными, однако он не хотел говорить ему об этом, поскольку испытывал к ученому безграничное уважение.

— Равным вам? — наконец переспросил он. — Едва ли это так, сэр. И к какому бы новому заключению вы ни пришли, мне никогда не удастся уловить его суть. Во всяком случае теперь, когда я стал совершенно другим человеком. Именно по этой причине я и разыскивал вас.

— Ах да, теперь вспомнил: что-то по поводу потери вами способности говорить на языке мертвых? И по поводу вашей полной неспособности к вычислениям? Что ж, первого, очевидно, не произошло, иначе как бы вы могли сейчас со мной разговаривать. А относительно неспособности к вычислениям... — Мёбиус усмехнулся. — О вас, Гарри Киф, я бы подобного не сказал!

Теперь уже настала очередь Гарри вздохнуть с облегчением. Поначалу затуманенный разум Мёбиуса постепенно приобретал свойственную ему кристальную ясность. Он вновь попытался объяснить Мёбиусу суть своего дела.

— Но все именно так: то, что со мной произошло, нельзя выразить иначе. Я лишен способности делать вычисления, я не в состоянии постичь ни одну формулу, у меня больше нет возможности проникнуть в пространство Мёбиуса. А мне сейчас необходимо это пространство!

— Не способен вычислять! — повторил удивленный и потрясенный Мёбиус. — Но как такое может быть? Я не могу поверить, что это случилось именно с вами! Вы же мой лучший ученик! Вот, попробуйте это... — и перед мысленным взором Гарри он написал какое-то сложное математическое выражение.

Гарри всматривался в этот ряд цифр, внимательно изучая каждый его знак и символ, однако это было все равно что понять фразу, написанную на совершенно незнакомом языке.

— Бесполезно, — наконец сказал он.

— Невероятно! — воскликнул Мёбиус. — Это же была совершенно простая задача, Гарри! Похоже, у вас действительно серьезная проблема.

— Именно об этом я вам все время и говорил, — Гарри старался быть терпеливым. — И именно поэтому мне необходима ваша помощь.

— Вы только скажите, что я должен делать! Новый вздох Гарри выражал уже радость, ибо наконец-то Гарри, кажется, удалось заинтересовать Мёбиуса, завладеть его вниманием. Он коротко рассказал ему о том, как Фаэтор проник в его мозг и разъединил замкнутые связи в его отделах, которые вызывали и стимулировали мучительную боль каждый раз, когда Гарри пытался заговорить на языке мертвых.

— Фаэтор был, наверное, единственным, кому было по силам все это исправить, ибо тот, кто совершил насилие над моим разумом, был таким же, как он, — объяснил Мёбиусу Гарри. — Таким образом, ко мне вернулась способность беседовать с мертвыми. Но это было не единственное нарушение, обнаруженное там Фаэтором. Те области моего разума, которые, в основном, контролировали мое врожденное понимание чисел и всего, что с ними связано, были практически полностью перекрыты. Он нашел заблокированные участки мозга, связанные с моими математическими способностями. Фаэтор — отнюдь не математик. И все же, благодаря его невероятной силе, с большим трудом удалось открыть одну из дверей, но буквально на секунду — она тут же захлопнулась вновь. Однако и этого было достаточно, чтобы он увидел за ней... пространство Мёбиуса. Для него это оказалось слишком большим потрясением, и он ушел оттуда.

— Потрясающе! — воскликнул Мёбиус. — Мне думается, что мы должны начать ваше обучение с самого начала.

Гарри застонал.

— Это не совсем то, на что я рассчитывал, — возразил он. — То есть я надеялся, что есть какой-то иной, более быстрый путь. Видите ли, мне необходимо это срочно, сейчас. В противном случае, боюсь, что мне коней. Мне казалось, что Фаэтор мог добиться успеха только в тех областях, в которых он хорошо разбирается сам, а следовательно, вы, может быть...

— Но Гарри! — Мёбиус был удивлен и шокирован. — Ведь я же не вампир! Ваш разум принадлежит только вам, он неприкосновенен! И...

— Но ему скоро придет конец, — ответил Гарри. — Если сейчас вы отвернетесь от меня, откажетесь мне помочь! — В голосе Гарри слышались отчаяние и безысходность. — Послушайте, Август Фердинанд! Мне предстоит бороться с поистине чудовищными явлениями, а потому мне потребуется любая помощь и поддержка, какую только я смогу получить. И делаю я это не ради одного лишь себя, но ради всего человечества. И если только я проиграю эту битву, мой враг захватит все, даже пространство Мёбиуса. Поверьте, я ничуть не преувеличиваю. Если вам не удастся открыть в моей голове эти двери, он наверняка сумеет это сделать. И... и... и тогда...

— Что будет тогда?

— Тогда... я не знаю, что будет!

Мёбиус некоторое время молчал, потом спросил — Это очень серьезно, не так ли?

— Да, очень серьезно.

— Но Гарри! Ведь там хранятся все ваши тайны, паши устремления, ваши самые интимные мысли — А также все мои желания, проступки и прегрешения. Но Август, это не означает подглядывание в замочную скважину. Вам нет никакой нужды видеть то, что вы не хотите видеть.