Друидка - Делони Ворон

— Что-то не так? — друидка с интересом наблюдала за тем, как капитан пытается размять затёкшие мышцы и отбитые на кочках конечности.

— Дороги у нас оставляют желать лучшего, — Атон стиснул зубы, когда в коленях что-то щёлкнуло. — Ездить по ним без хорошего седла вредно для здоровья.

— Сед-ло, — повторила Авива. — Это то, что вы надеваете на спины лошадей?

— Именно, — кивнул гвардеец. — Седло позволяет ехать более уверенно, чем на голой спине, к тому же оно смягчает неровности на дороге.

— Может быть, я его сделаю? — девушка достала из своей сумки мешочек с семечками и показала его Атону.

— Деревянное седло здесь не поможет, — усмехнулся Стрэйб, — но вот вырастить пару хороших поленьев для костра было бы неплохо. Ночи здесь холодные, хотя с владениями снега не сравнить.

— Па-лень-я, — повторила новое слово друидка. — Что это?

— Небольшие брёвнышки. Мы их сложим и разведём огонь, чтобы погреться и поесть, — Атон заглянул в свою сумку и цыкнул. — Только вот еды у нас кот наплакал.

— Зачем кот плакал? — переспорила недоумевающая девушка.

— Выражение такое, — с улыбкой ответил гвардеец. — Ну так что, поможешь?

— Никогда я ещё не растила па-лень-я, да и вообще хоть что-то, чтобы это потом сжечь.

Подумав несколько секунд, девушка достала из своего мешочка восемь крупных семечек и начала ворожить. То, что вырастила друидка, сложно было назвать чем-то, кроме как куском срубленного ствола, но и это было куда лучше, чем мёрзнуть в чистом поле. Пока Атон разводил костёр и ставил котелок, куда скинул всё, что у него осталось, Авива вновь достала заветный цветок, который с последнего раза значительно увял, и начала возвращать ему жизнь.

— Как долго ты сможешь его… воскрешать? — спросил капитан, помешивая “суп”.

— Пока в нём есть хоть капля жизни, я смогу его пробудить, — друидка опустилась рядом с Атоном и посмотрела на языки пламени. — Но если он завянет окончательно, я уже не помогу.

— Понятно, — кивнул Стрэйб. — Тогда будем следить, чтобы ничего не случилось. Иначе все наши усилия пропадут впустую.

Ночь выдалась для Атона бессонной. Пока кирины отдыхали где-то в гуще зарослей дикой малины, что росла на той стороне дороги, а Авива мирно спала в спальнике, который гвардеец ей отдал, Стрэйб сидел у костра и думал.

“Почти месяц, как я покинул столицу. Принц Балдер, наверное, думает, что я сбежал или погиб. Интересно, надеется ли он и по сей час, когда его жена на грани, что я вернусь? Или же он проклял моё имя, и как в моём кошмаре, едва я появлюсь, меня поведут на эшафот? А может, кошмар и не заканчивался?”

— Не спится?

Атон поднял голову и увидел Авиву, сонно потирающую глаза. Девушка обошла костёр и села рядом со своим спутником.

— Кош-мары снятся? — вновь спросила друидка.

— Нет, — покачал головой капитан. — Просто спать как-то не хочется. Завтра, возможно, самый важный день в моей… нет, в жизни всего королевства, а я не знаю, чего от него ждать.

— Ты нашёл цветок, — посмотрев в огонь, заговорила девушка, — принёс его в этот мир. Ты спасёшь принцессу и всё будет хорошо.

— Не знаю, — покачал головой Атон. — Прошло столько времени. Я думал, что управлюсь с поручением за неделю, а прошёл почти месяц. Возможно, меня уже и не ждут.

— Ты несёшь то, что излечит принцессу. Как тебя могут не ждать?

— Люди — крайне нетерпеливые создания. Если сделать что-то не вовремя, они могут расстроиться, разозлиться и даже затаить обиду. Я боюсь именно этого. Боюсь не успеть, боюсь опоздать в самый последний момент.

— Не опоздаем, — улыбнулась друидка. — Едва встанет солнце, мы поедем в твой город и поможем принцессе.

— Надеюсь, — приподняв уголки губ, ответил Стрэйб. — Надеюсь.

Вместо ответа Авива подползла чуть ближе и приобняла капитана. Атон, побыв несколько секунд в ступоре, тоже ничего не сказал, он просто обнял боевую подругу в ответ, и позволив ей положить голову на своё плечо, продолжил смотреть в огонь, только в этот раз мысли его были куда светлее.

Едва занялась заря, кирины уже покорно ожидали своих наездников, которые тушили остатки костра и собирали вещи. В этот раз поездка выдалась куда более лёгкой, чем в первый. То ли лесные скакуны гнали не так быстро, то ли Атон окончательно привык к тряске и бьющему в лицо ветру, что уже этого не замечал.

Внешние стены столицы Стрэйб смог различить задолго до того, как кирины донесли всадников до них. Сам город находился на небольшом возвышении, поэтому его самые высокие башни были видны за много километров, как и могучие стены, опоясывающие всю столицу. Чем ближе был город, тем быстрее билось сердце Атона, а в голове крутилось только одно слово: “Успеть! Успеть! Успеть!”.

Лишь когда до города оставалось полчаса езды, до Стрэйба дошло, что у них есть ещё одна проблема, а именно — кирины. Их скакуны, мягко говоря, выбивались из общей картины мира людей, и в лучшем случае могли кого-то просто напугать, а в худшем — заставить горожан взяться за топоры и вилы.

“Если оставить их километров за десять от стен, чтобы стражи их не увидели, и идти пешком, то мы дойдём до ворот замка ещё до заката… Но есть ли у нас столько времени? Нужно решать сейчас. Без них или с ними”.

И Атон решил — пусть это решение и было, мягко говоря, безумным, но сердце подсказывало, что именно так и должно быть. Часовые на стенах заметили двух мчащихся всадников заранее и вначале не придали их виду значения, но когда изумрудные кони приблизились достаточно близко, чтобы их можно было разглядеть во всей красе, на стене началась беготня. Солдаты бегали от башни к башне, приводили кого-то, показывали пальцами, и в конце концов… раздался протяжный вой боевого рога.

“Три коротких сигнала. Тревога. Закрыть главные ворота”.

Едва гвардеец вспомнил обозначение этого сигнала, как навесные ворота через ров дрогнули и… начали подниматься.

— Быстрее, — перекрикивая шум ветра в ушах, закричал капитан. — Прошу вас, быстрее. Мы должны успеть!

Кирины поняли приказ и, нимало не артачась, ускорились. Откуда в этих не слишком крупных созданиях взялось столько сил и выносливости, Атон не знал, да и знать не хотел. Главное, что сейчас они мчались настолько быстро, что вполне могли успеть. Намётанный глаз капитана не обманул его. Когда ворота поднялись над землёй метра на четыре, кирины уже были возле них. Когда подвесные ворота достигли отметки в пять метров, лесные лошади на