Безжалостные боги - Эмили А. Дункан

«Нет. Я дал тебе достаточно. Ты взял уже достаточно», – подумал Серефин, борясь с собственным телом и стремясь выпустить кинжал.

Он попытался отстраниться от Малахии, чтобы тот увидел, что происходило. Чтобы попытался как-то это остановить. Но Серефин уже не владел своим телом. Он оказался совершенно беспомощным и мог лишь смотреть, что случится дальше. Его рука сильнее стиснула рукоять кинжала.

А вторая обняла Малахию в ответ.

– Прощай, брат, – прошептал он Малахии на ухо.

Мучительно медленно, он слегка отстранился, а в следующее мгновение кинжал вонзился в грудь Малахии. Брат напрягся, и с его губ слетел стон, наполненный болью. Теплая кровь полилась по руке Серефина.

Он сделал шаг назад. Его глаза застилали слезы. Он не желала этого… не хотел убивать Малахию.

Где-то сбоку Надя закричала от боли.

Серефину следовало взять себя в руки. Так больше не могло продолжаться. Он не мог больше так жить. Это стало последней каплей.

Каждый раз, когда Велес или Чирног общались с ним, каждый раз, когда происходило что-то странное и божественное, все начиналось с одного и того же. Его левый глаз начинал болеть, затем из него лилась кровь, а перед взором все расплывалось. Все проблемы связаны с левым глазом.

Но не существовало заклинания или магии, способных разорвать эту связь. Боги слишком сильны, а Серефин оставался простым смертным. Мотылек медленно приземлился на его левый глаз, заставляя его закрыться. Боги жаждали видеть с помощью этого глаза и контролировать Серефина, совершать с его помощью новые убийства, воплощать новые планы по разрушению мира, наслаждаться вызванными ими страданиями.

А он жаждал это прекратить.

Это был порыв, иррациональный, направляемый зверь. Никто не обращал на Серефина внимания. Никто не заметил, как его руки скользнули к лицу. Он знал, что это не займет много времени. Глаза хрупкие, а этот уже давно поврежден.

Но зато все закончится.

Конечно, существовала вероятность, что Серефин просто истечет кровью. А также вполне реальные опасения, что Надя оставит его гнить здесь, как он того заслуживал.

Но он не сомневался в своем решении.

Вырезать глаз, разрезать связь с богами. Это же так просто. Невероятно просто. Жаль, что он не сделал это до того, как попал в это кошмарное место. До того, как случилось самое худшее.

Боль давно стала для Серефина близкой подругой. Так что он не боялся ощутить еще немного.

Но все же медлил. И колебался. Потому что в этот момент проснулся тот маленький человеческий инстинкт, удерживающий тебя от причинения вреда самому себе.

Вот только Серефин уже давно перестал контролировать свой левый глаз. Он больше не принадлежал ему.

А если он не принадлежит ему, то что ему делать в теле Серефина? Его следовало вытащить. Вырезать.

Вырвать.

Его пальцы погрузились в глазницу, и этот тоненький, раздражающий голосок – маленький, осмотрительный инстинкт – затих. Стало темно. Но Серефин не сдавался, он расцарапал глазницу, пытаясь ухватить глазное яблоко, чтобы вытянуть его. Его лицо заливала кровь – огромное количество крови, – отчего у Серефина закружилась голова. Потому что даже вспышки раскалывающей череп боли оказалось недостаточно, чтобы лишиться сознания. Он пережил слишком многое. И мучительной боли оказалось недостаточно, чтобы, наконец, отправить его в мир забвения и снов.

Может, он никогда больше не сможет заснуть. Может, это и было его проклятие. Выцарапать себе глаз и никогда не спать, никогда не знать покоя. Его разум забрали… захватили боги, и он никогда не освободится от них.

Что-то оборвалось.

Глаз не поддавался. Тела так хрупки, их так легко уничтожить, но они не сдаются до последнего. Не желают поддаваться. Но он выцарапал его, вырвал. Разорвал мышцы, которые удерживали его глаз в глазнице, и нервы, которые позволяли глазу видеть и чувствовать.

И впервые за несколько месяцев… воцарилась тишина.

Серефин разорвал связь с богами.

На землю упал его левый глаз, хаос звезд.

Казалось, горе в любую секунду проглотит ее целиком. Ее богиня уничтожена. Она мысленно обратилась к Маржене, но ощутила лишь пустоту. Пустоту и тишину.

Она едва могла разглядеть Серефина сквозь слезы, когда он приблизился к Малахии. И вдруг они оказались невероятно близко. А в следующее мгновение лицо Малахии исказила агония, при виде которой Надю охватил ужас. Он отшатнулся от Серефина, и она не сразу заметила кровь, заливающую его руки. И рукоять кинжала, торчащую из груди.

Нет!

Земля сошла со своей оси, а мир Нади разлетелся на части. Увидев, как Малахия рухнул на колени, она рванулась к нему. Окружающая обстановка отразилась в сознании болезненными вспышками. Слезы, струящиеся из остекленевших, затуманенных богами глаз Серефина, когда он провел окровавленной рукой по волосам. Ужасающая пустота, отразившаяся на лице Малахии. Стук ее собственного сердца, сбивающегося с ритма из-за паники.

Малахия же Черный Стервятник. Она сама видела, как его ранили, но он выживал. Значит, и этот удар ему не страшен. С ним все будет в порядке. Убить Стервятника практически невозможно, а он намного сильнее своих собратьев.

Но когда Надя потянулась к кинжалу, то ощутила исходящую от него силу. Она знала этот клинок. И знала, на что он способен.

Жуткий страх пронзил все ее тело. Она опустилась на колени перед Малахией, который едва хватал ртом воздух. Боги, сколько же крови. Этого не могло произойти… Не могло произойти…

– Малахия, посмотри на меня, – дрожа от ужаса, прошептала она. – Не покидай меня.

Его глаза затуманились, когда он покачнулся вперед. Надя едва смогла удержать его за плечи, а затем медленно опустила на землю и, положив его голову себе на колени, смахнула прядь со лба. Она обязана что-то сделать. И ведь ее магия способна исцелять. В отчаянии она прижала руку к его груди и взмолилась о помощи, но вместо ответа Маржени ощутила лишь пустоту. Ладно. Все хорошо. Она просто воспользуется своей силой. Надя все еще пребывала в отчаянии – за гранью отчаяния, – все еще не веря, что это произошло. Конечно, ее магия подчинится. Конечно, этот источник силы чего-то да стоит.

– Надя, – прошептал Малахия.

Настойчивость, прозвучавшая в его голосе, отвлекла ее внимание. Но Надя успела осознать, что все ужасно.

Ее магия не сработает. Она израсходовала все свои силы, чтобы вырвать Малахию из хватки Маржени. И не способна даже создать искру.