Личное дело.Три дня и вся жизнь - Владимир Крючков

Я как-то сразу приметил Крайко и обратил внимание на отсутствие в его речах, печатных выступлениях демагогии и дешевого популизма. Помню довольно длительную свою беседу с ним в начале 1991 года. Заметны были глубина и широта его суждений, переживание за положение дел в стране, опасения за судьбу Родины, конструктивный подход к вопросам, которые затрагивались по ходу беседы.

Разговор носил товарищеский характер, и я позволил себе задать несколько, на первый взгляд, неэтичных вопросов. В частности, спросил у Александра Николаевича, чем объяснить, что он может позволить себе появиться на Съезде народных депутатов, на Верховном Совете без пиджака и галстука, в сорочке с коротким рукавом — все это как-то не принято в официальной обстановке и вызывает язвительные замечания в его адрес. «Что это, — спросил я, — бравада или демонстративное пренебрежение этикетом?»

Собеседник ответил, что все объясняется просто: он физически неважно чувствует себя в строгой одежде; одеваясь легко, он стремится облегчить работу сердца. Никакой другой причины нет.

Интересны были рассуждения Крайко об экономике, истории нашей страны, о сложившейся ситуации. Он сказал, что является сторонником советской власти, но при одном условии — если она будет совершенствоваться, а не пребывать в «замороженном» состоянии. Решительно высказывался за сохранение Союза и его дальнейшее развитие.

В области международной жизни выступал за упрочение позиций Советского Союза. По всем этим причинам, заметил он, в своем дальнейшем пребывании в межрегиональной группе не видит смысла, потому что все чаще расходится с ее членами по принципиальным вопросам состояния и развития нашей державы.

Личное знакомство с Крайко помогло мне понять, насколько ошибочно и вредно смотреть на «демократов» чохом. Под влиянием обстоятельств в их лагерь попали разные люди, многие из них оказались там случайно. Ни совесть, ни патриотизм, ни воспитание не позволят им навечно связать с «демократами» свою судьбу, рано или поздно они порвут с порочной политикой и обретут верный путь. Крайко показался мне именно одним из таких, и я не ошибся. Действительно, к лету 1991 года он порвал с «демократическим движением» и встал на путь патриотической борьбы за Советский Союз, за державу.

Крайко был одним из тех, кто активно выступал против незаконного привлечения к уголовной ответственности членов ГКЧП и тех, кто его поддержал.

Из «Матросской тишины» я слышал его голос на митингах, которые собирались у стен тюрьмы для выражения солидарности с ее узниками. Я безмерно благодарен ему за телеграммы и письма, которые он присылал в «Матросскую тишину» с выражением поддержки политических заключенных. После августа 1991 года Крайко активно включился в патриотическое движение и показал себя как большой государственник, для которого интересы Родины превыше всего. Его выступления в печати, редкое, по известным причинам, участие в телепередачах неизменно говорят о его принципиальных позициях, убежденности, стремлении отстоять интересы Союза, а затем и России. Он смел и даже резок в суждениях, последователен в отстаивании позиций, которые считает верными. Оставаясь в так называемом демократическом движении, он мог бы сделать «блестящую карьеру», но это никогда не было для него смыслом жизни.

В конце 80-х годов заставило заговорить о себе еще одно имя: Татьяна Ивановна Корягина. Доктор экономических наук, ученая с именем, она ворвалась в общественно-политическую жизнь страны как активная участница «демократического движения», как резкий критик советской действительности, недостатков и пороков нашего общественного строя, непримиримый борец с правонарушениями, убежденный сторонник демократических преобразований, в которые она верила и считала их необходимыми для страны.

Пожалуй, по остроте речей, выступлений в печати, по телевидению с критикой действий нашего советского руководства, порядков в нашей стране, в защиту «ущемленной» России Корягина в то время мало кому уступала. Все ее высказывания в адрес Горбачева, призывы к походу на Кремль, удары по КГБ, по его председателю Крючкову, у которого якобы «руки в крови», и многое подобное не сходило с уст Корягиной, казалось, было смыслом ее жизни. Она активно поддерживала «разоблачительные» речи следователей Генеральной прокуратуры Гдляна, Иванова, помогала Калугину в кампании по избранию его народным депутатом Союза. В 1989 году, став народным депутатом РСФСР, Корягина активно включилась в борьбу с «ненавистным» центром.

Но одна особенность в общественно-политической деятельности Корягиной не могла оставаться незамеченной: на протяжении всей своей политической деятельности она решительно и последовательно выступала против коррупции, действий преступных элементов по расхищению общественной и государственной собственности, выступала за строгий правопорядок в экономике. В ее речах проскальзывала обеспокоенность положением дел в народном хозяйстве и озабоченность по поводу надвигавшегося на страну кризиса.

В 1991 году Корягина стала все чаще и острее говорить о теневой экономике в Советском Союзе, указывала на опасность этого явления и необходимость принятия решительных мер по его пресечению.

Эта тема в то время неоднократно поднималась мною, как председателем Комитета госбезопасности. Я выступал со статьями, давал интервью, в которых указывал на то, что теневая экономика наносит серьезный ущерб нашей стране и что с этим злом надо вести решительную борьбу.

Летом 1991 года я решил воспользоваться совпадением наших взглядов на теневую экономику, на необходимость борьбы с коррупцией и встретиться с Корягиной для того, чтобы обстоятельно с ней поговорить.

Поделился своим мнением с Горбачевым. Последний к этому отнесся прохладно, можно сказать, без одобрения, потому что в выступлениях Корягиной Горбачеву доставалось, пожалуй, больше всех. Он был для Корягиной главной мишенью, отчего испытывал к ней острую антипатию. Августовские события помешали мне реализовать свое намерение, и моя встреча с Корягиной так и не состоялась, но эти же события и свели нас на одной линии политической борьбы.

Развитие обстановки в стране после августа 1991 года вернуло Корягину на путь борьбы за Советское государство. Она, как мне кажется, окончательно разобралась в ситуации, в причинах несчастий, обрушившихся на нашу державу, не приняла ликвидацию Советского Союза, беловежский сговор, решительно воспротивилась волюнтаристской, порочной политике Гайдара в экономике. Словом, отошла от российского руководства, с которым на первых порах была заодно.

Проявилась и мощно показала себя во всем политическом блеске настоящая Корягина — патриот державы, сторонник социалистического выбора, защитник интересов народных масс. Теперь она решительно осуждает правовой беспредел, разоблачает политику российского руководства, ввергнувшего страну в пучину всестороннего и глубочайшего кризиса, вступила в борьбу с теми, с кем недавно была в одних рядах.

В частных разговорах и в публичных выступлениях Корягина не раз высказывала сожаления по поводу того, что прежде находилась в рядах так называемых демократов, разрушавших Союз, толкнувших своей деятельностью страну в водоворот кризиса и в конечном счете содействовавших развалу великой державы. Однако вся ее последующая деятельность дает ей моральное право освободиться от этого комплекса. Человек может ошибаться, но важен общий баланс его деятельности. А этот баланс у Корягиной позволяет судить о ней как о большом патриоте, честном гражданине, человеке, находящемся на переднем крае борьбы за спасение России, за возрождение Союза, за честь и достоинство своего народа, так грубо попранные нынешним режимом.