Личное дело.Три дня и вся жизнь - Владимир Крючков

Конституционный суд Российской Федерации признал неконституционным Указ президента России об объединении МВД и службы безопасности. Решение суда политически было верным, особенно в столь сложный период, переживаемый Россией.

Я верю, что со временем служба государственной безопасности обретет необходимые позиции, соответствующие ее задачам. Однако труднее будет восполнить кадровые потери. Ведь большинство ушедших из КГБ — опытные разведчики, контрразведчики, за плечами которых был большой стаж работы, конкретные успехи, а самое главное — честная служба Родине, беззаветная ей преданность.

Уверен, что придет время, и они будут морально и политически реабилитированы, их доброе имя восстановлено, некоторые из них снова займут место в органах госбезопасности, и от этого безопасность государства станет надежнее.

К началу 1991 года кризис охватил все сферы жизни общества и государства. Остро давали о себе знать межнациональные отношения. Увеличилось противостояние в Прибалтике. Сепаратистские силы действовали здесь открыто, игнорировали законы СССР, нагнетали обстановку, увеличивалось число провокаций против советских воинских частей, иноязычного населения.

Информация из Литвы, Латвии, Эстонии поступала тревожная. Силы, стоявшие на позициях сохранения Прибалтийских республик в составе Союза, явно подрастерялись, до конца не понимая, что происходит, какова позиция Москвы. А ведь они представляли большинство населения.

В Латвии на долю иноязычного населения приходилась примерно половина, из них большая часть — русские. В Эстонии иноязычные составляли более одной трети граждан, причем на северо-востоке республики почти 90 процентов жителей были русскими. В Литве русские, другие этнические группы, в частности поляки, составляли почти 20 процентов от общего числа граждан, проживающих в республике. Но не только иноязычные выступали за сохранение Союза, не мыслили своей жизни вне его. Такие же настроения были характерны и для большей части коренного населения. Сепаратистские настроения возникали не в массах, они инициировались сверху представителями определенных элитарных групп, националистически и в силу разных причин антисоветски настроенных лиц, в частности из числа так называемых бывших.

Несмотря на всплеск национализма, существующую здесь почву для его проявления, созданную пропагандистскими усилиями антисоциалистических сил, в целом социальное положение в Прибалтике характеризовалось относительной стабильностью. Однако в любой момент ситуация могла качнуться в ту или иную сторону, правда, без решающего смещения доли противников и сторонников Советского Союза.

Анализ показывал, что в целом по стране в районах политической напряженности людей по их настроениям можно было бы условно разделить на три группы.

Первая, примерно 5—10 процентов, активно выражала свое негативное отношение к Союзу, социалистическому общественному строю.

Вторая, до 15–20 процентов, твердо выступала за Союз, за социалистический выбор. Эта часть населения также активно отстаивала свою позицию, проводила митинги, собрания, вела разъяснительную работу.

Третья часть — приблизительно 70 процентов, вела себя пассивно, выжидала, подавалась в ту или иную сторону, короче говоря, служила резервом для тех и других.

Более глубокий анализ, однако, показывал, что в вопросе о Союзе пассивная часть населения, без сомнения, склонялась в большей мере в пользу его сохранения. Таким образом, сепаратизм использовался политиканствующими деятелями для подавления воли большинства и навязывания ему образа жизни, не имеющего ничего общего с его желанием и интересами.

Прежде чем дать характеристику и оценку состоянию советского общества и государства накануне драматических событий, представляется полезным остановиться на действиях отдельных сил, которые сыграли определяющую роль в ухудшении обстановки в стране и довели ее до того бедственного состояния, в котором мы оказались. Полагаю, что август 1991 года нельзя считать каким-то рубежом, который поделил историю на «до» и «после». Не принижая влияния августовских событий, все же думаю, что нельзя рассматривать эти несколько дней 1991 года как водораздел, до которого развитие ситуации в нашей стране продолжалось в одном измерении, а после — в другом.

События, произошедшие в нашей стране с 1985 года, и особенно в 1988–1990 годах, имели свое логическое продолжение после августа 1991 года. Они продолжаются и сегодня, поэтому на все случившееся следует смотреть как на единый сценарий трагедии, разыгравшейся в Советском Союзе. В водоворот событий были вовлечены все значимые социальные, политические и иные силы общества. Произошла широкая политизация масс. Их участие в социально-политических сдвигах было весьма заметным в центре и на местах, правда, в регионах степень активности на первых порах была значительно ниже. У разных сил были различные цели и способы их достижения. Однако для так называемых демократических сил — хотя и в разной мере для отдельных их составляющих — были характерны экстремизм, максимализм и даже нечистоплотность.

Так называемое демократическое движение было активной разрушительной силой. Этот расплывчатый термин призван был обеспечить широкую крышу для самых различных оппозиционных течений. Движение вобрало в себя лиц, вышедших, по сути, из полулегального состояния, в условиях которого они действовали во времена Хрущева, Брежнева и в последующие годы.

В общем потоке «демократического движения» оказались силы, выступавшие с противоположными взглядами на государственность, общественный строй, на мировоззренческие подходы в идеологии, и вместе с тем в нем были лица, намеревавшиеся лишь подправить национальную политику, устранить допущенные ошибки и перегибы. В движение включилось целое направление сторонников восстановления морально-правовой справедливости в отношении отдельных категорий лиц, пострадавших от репрессий в разные годы советской власти.

В «демократическом движении» принимали участие лица, которых вообще не устраивала экономическая политика, кто ставил своей целью установление нового экономического порядка, проведение новой экономической политики; там же были и те, кто хотел только усовершенствовать ее в рамках социалистического выбора.

В движении шумно заявляла о себе целая плеяда западников — рьяных сторонников переориентации Советского Союза во внешней политике на «цивилизованный» капиталистический Запад, на одностороннее разоружение, мир любой ценой.

Таким образом, в «демократическом движении» были представлены социальные группы различных оттенков оппозиционных течений и взглядов.

Одних не устраивало общество в принципе, другие выступали за его обновление, третьи вообще не видели особых проблем, но считали, что общество нуждается в совершенствовании, развитии и потому требует определенных перемен. Тогда мало кто из социологов полагал, что очень скоро речь пойдет о замене социалистического общества на капиталистическое, а точнее, о разрушении союзного государства и ликвидации социализма.