Личное дело.Три дня и вся жизнь - Владимир Крючков

Наиболее активное участие в «демократическом движении» принимали лица, представлявшие политологию. И среди них также были сторонники разных взглядов, однако главная борьба разгорелась вокруг проблемы — какой должна быть политическая система.

На первых порах голоса о переходе от социализма к капитализму звучали довольно редко и робко, были единичными. Выступать в этот период с этих позиций значило не встретить понимания. Однако в 1989–1990 годах с антисоветскими, антисоциалистическими лозунгами оппозиция выступала уже в открытую. Вскоре вся система Советского государства, система народовластия оказалась под огнем острых огульных нападок.

Характерной особенностью так называемых демократических сил была их разрушительная деятельность. Огульная критика СССР как формы государственности, отрицание успехов, спекуляция на репрессиях, необъективное сравнение с тем, что было до Октября 1917 года и что стало при советской власти, сопровождались обещаниями в короткие сроки обеспечить высокий жизненный уровень для всех советских людей. Больших радетелей народных интересов, чем «демократы», трудно было себе представить! Для специалистов, сведущих лиц предлагаемые «программы» являлись очевидным блефом, однако они были оформлены в красивую упаковку, звучали привлекательно, обещали быстрое наступление «рая», что, естественно, не могло не привлекать.

Оппозиция апеллировала не только к примерам из прошлого. Манипулируя положением дел, она без особого труда наглядно показывала, что перестройка не сулит ничего хорошего, потому что она-де пытается лишь приукрасить фасад, несколько подправить то, что есть в стране, тогда как требуется слом всего механизма и совершенно новые пути развития.

Подобная пропаганда имела успех хотя бы потому, что у основных действующих лиц перестроечного процесса — Горбачева, Яковлева — действительно не было четкой программы перемен, совершенствования, развития. Их действия носили импульсивный характер, несли разрушение, не содержали понятных людям созидательных целей. Поэтому и так называемые демократы, и вдохновители перестроечного процесса в сути своих устремлений и действий сошлись.

И те и другие стояли на позициях разрушения политической системы, экономического механизма, идеологии и методологии государственного устройства. Если «демократы» совершали прямые нападки на КПСС и не скрывали своей цели — разрушения партии, то Горбачев и Яковлев подрывали ее изнутри, подготавливая планы раскола, создания на ее основе по меньшей мере двух партий: одной — «догматической», коммунистической, следовательно, не их партии, другой — социал-демократической, под себя.

К середине 1991 года Горбачев и Яковлев сошлись в основополагающем: вместо КПСС должна быть другая партия, социал-демократическая, встроенная в многопартийную структуру. Это общее в идеологии, замыслах и практической деятельности Горбачева и Яковлева, с одной стороны, и представителей «демократического движения» — с другой привело к тому, что весной 1991 года нападки на Горбачева, как по команде, практически прекратились. Будучи во главе государства и партии, он искусно выполнял роль разрушителя, что полностью отвечало устремлениям заинтересованных в этом сил в Советском Союзе и за его пределами.

В Комитет госбезопасности и в его местные органы поступала оперативная информация на этот счет, она не вызывала сомнений. Я стремился докладывать ее Горбачеву, в чем мне помогал Болдин. Делился этими сообщениями с Шениным. Явно просматривалась зловещая роль Яковлева.

Последний в беседах со своими единомышленниками все чаще стал ссылаться на свои договоренности с Горбачевым. Мои попытки поговорить с Горбачевым заканчивались или пустыми отговорками, или уклончивыми обещаниями разобраться. Неискренность Горбачева сомнений не вызывала. Лидер партии действовал против партии, президент Союза разрушал Союз.

Яковлев же набрал силу, расставлял своих друзей-«демократов» на ключевые посты прежде всего в средствах массовой информации, все больше наглел, бил своих противников, политически уничтожал их.

В 1989 году обострились отношения Яковлева с Лигачевым, и в СМИ началась травля последнего. В 1990 году осложнились отношения Яковлева с Рыжковым, и контролируемое Яковлевым телевидение обрушилось на Рыжкова. К 1991 году антисоветчики довели до нужной «кондиции» Горбачева, и печать оставила его в покое. Можно привести и другие примеры.

По мере развития так называемых перестроечных процессов в стране появлялось все большее число разнообразных политических, общественных течений, заметных деятелей, возглавлявших их или принимавших в них активное участие.

В 1989 году впервые дало о себе знать пока неприметное, неширокое движение, которое возглавил Владимир Вольфович Жириновский. Образованная им Либерально-демократическая партия сначала не привлекала большого внимания и, казалось, совсем затерялась среди группы небольших общественных течений и партий, которые не делали и вряд ли сделают, как тогда казалось, погоду в политической жизни Советского Союза. Но если не выделялась партия в целом как таковая, то все громче начал заявлять о себе ее лидер Жириновский. Он давал эффектные интервью, выступал со статьями, привлекавшими к себе внимание, делал резкие, неординарные заявления.

Но, пожалуй, один аспект обращал на себя внимание — это подчеркиваемый патриотизм Жириновского и стремление видеть Родину могучей, сильной во всех отношениях, готовность и желание добиваться этого. Деятельность Жириновского, его партии не привлекала внимания КГБ СССР с точки зрения безопасности государства, потому что ничего противоправного в ней не было. Критика в адрес властей, высшего руководства центра была не вызывающей, не содержала каких-то настораживающих нападок, хотя заявка на серьезное место в общественной жизни страны со стороны Либерально-демократической партии, ее лидера Жириновского не могла не привлечь внимания своей размашистостью и претензией на ведущую роль.

В начале 1991 года Жириновский обратился ко мне как председателю Комитета госбезопасности с просьбой принять его и представителей некоторых других партий для беседы по проблемам, которые, по его мнению, заслуживают внимания и небезразличны для государства.

Такая встреча с лидерами так называемого блока центристских партий у меня состоялась. На ней присутствовали Жириновский, В.В. Воронин, председатель центристского блока политических партий и движений, и еще ряд общественных деятелей.

Беседа затрагивала широкий круг вопросов. Собеседники высказывали свою точку зрения на положение в государстве, подчеркивали приближающуюся опасность, указывали на кризисные явления во всех сферах общественной жизни и говорили о своем желании помочь стране выйти из этого положения, подчеркивая при этом, что нельзя не считаться с тем политическим движением, которое они возглавляют.

На мой вопрос о численности Либерально-демократической партии Жириновский ответил, что точных данных пока нет, но это многотысячный отряд единомышленников, представляющий довольно сплоченное ядро, что его ряды с каждым месяцем пополняются и в перспективе он, Жириновский, будет иметь массовую партию. Он подчеркивал, что выступает за единый Советский Союз, за укрепление его внешнеполитических позиций, за улучшение социально-политической обстановки в стране, за строгий правовой порядок, и в частности за усиление борьбы с преступностью, которая все в большей мере беспокоит советских людей.