Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - Роланд Хантфорд

Среди людей постепенно нарастало глухое недовольство. Йохансен, уже поссорившийся с Хасселем, теперь почувствовал неприязнь к Преструду. Дневниковая запись Йохансена свидетельствует, насколько сильным было его раздражение от управления собаками и ночевок в переполненной палатке:

Преструд, идущий впереди на лыжах – один, налегке, – потерял терпение и разозлился из-за того, что не может укрыться в палатке, чтобы начать готовить еду. «Там, в другой палатке, уже давно готовят», – возмущался он. Мне пришлось напомнить ему, что не все собаки одинаково хороши, и кому-то приходится тащиться позади. С этим ничего нельзя поделать. Самая тяжелая работа – идти последним со слабыми собаками. И к тому времени, когда я, наконец, приехал к лагерю, он уже заполз в палатку и занимался ужином, а мне нужно было закончить кормить собак, привести в порядок сани, проверить упряжь и т. д., занести в палатку [спальные] мешки и одежду. Когда все было в порядке, подошли Амундсен и Хассель, мы все влезли внутрь и стали жевать свой пеммикан – в палатке стояла тишина. Из-за ссоры мы не обмолвились ни словом.

Идти по старым следам было легко. По словам Амундсена, оставленная в снегу вяленая рыба «оказалась отличным маркером». Идущему в голове колонны лыжнику приходилось быстро поднимать каждую рыбу и отбрасывать в сторону, потому что, наткнувшись на нее, хаски обязательно устроили бы из-за лакомства знатную драку. Возница первой упряжки подбирал рыбу и складывал в сани, а вечером делил ее между собаками в качестве дополнительной порции.

Через пять дней партия без приключений достигла склада на отметке 80°. В этот раз они везли с собой большое количество инструментов для астрономических наблюдений. Два секстанта и теодолит показали среднее значение координат 79°59′, что стало подтверждением качества предыдущих исследований, сделанных с помощью путемера и навигационного счисления.

Амундсен считал способ маркировки складов Скоттом и Шеклтоном граничащим с преступной халатностью. Он не хотел допустить ничего подобного в своей экспедиции. Это было специфической и важной проблемой в бескрайней однообразной пустыне. В поисках выхода он придумал метод, который заключался в установке линии черных вымпелов на коротких шестах, пересекавших путь группы с востока на запад. Двадцать флажков устанавливали на расстоянии полумили один от другого, по десять с каждой– стороны от склада, создавая таким образом маркировку в десять миль шириной. Этого было достаточно, чтобы не пропустить склад, несмотря на любую возможную ошибку инструментов, так что даже в плохую погоду шансы не заметить флажок были минимальны. Каждый из флажков был пронумерован, что позволяло оценить направление к складу и расстояние до него.

После 80-й параллели температура упала до 30–40 градусов мороза. Трудность, как всегда, во время передвижения на лыжах заключалась не столько в холоде, сколько в физиологии. Людям, бежавшим наравне с собаками, было очень жарко, они обливались потом. Испаряясь и просачиваясь сквозь одежду на сильном морозе, пот конденсировался и образовывал ледяную корку, которая затем таяла и причиняла ужасный дискомфорт. Амундсену приходилось засиживаться допоздна и сушить над примусом свои камикки из меха северного оленя, сшитые по образцу тех, что носили нетсилики. Но никто не жаловался на холод, а это значило, что питаются они нормально и витамина С в их еде достаточно.

3 марта они достигли 81-й параллели, или, точнее, 81°1′. Там они заложили следующий склад, куда поместили полтонны пеммикана для собак. После этого Хассель, Бьяаланд и Стубберуд вернулись на базу. Амундсен, Преструд, Хелмер Ханссен, Вистинг и Йохансен продолжили двигаться на юг, чтобы попытаться дойти до отметки 83°.

До 81° все шло нормально. Животные устали и были голодны, но работать не отказывались. Исключением стал только Один, одна из собак Амундсена, которому натерла шею плохо подогнанная упряжь. Его посадили в сани и отправили домой вместе с возвращавшейся на базу группой.

После 81° ситуация изменилась. 6 марта Йохансен в своем дневнике записал:

Сегодня прошли 16 миль – последнюю часть дня ужасно медленно. От плохих собак придется избавиться.

На следующий день стало еще хуже,

13 миль дались труднее, чем раньше, шли очень медленно. Последнюю часть пути вообще еле двигались. Собаки Шефа – самые плохие, они не обращают никакого внимания на порку и, более того, просто ложатся в постромках, так что заставить их снова встать – целое дело.

Амундсен пришел к неизбежному заключению: «Я решил заложить склад уже на 82° южной широты. Нет смысла пробиваться дальше».

До этой точки оставалось всего шестнадцать миль, и на следующий день они уже были на месте. Склад оказался на целый градус дальше от полюса, чем хотел Амундсен. Но, по его словам,

на большее мои собаки были не способны… бедные создания, они полностью вымотались. Грустно вспоминать о том, что я так обошелся с моими любимыми животными. Я требовал от них больше, чем они могли вынести. Утешает лишь то, что себя я тоже не жалел.

Это было не позерство. На следующий день после выхода из Фрамхейма Амундсен почувствовал, что мучившие его боли в прямой кишке возвращаются. Вероятно, это была тяжелая форма геморроя, которому полярные путешественники особенно подвержены. С этого момента каждый ярд из 160 миль пути приносил ему невыразимые мучения, но он правил упряжкой сам, скрывая из последних сил то, что с ним происходит. Ему нужно было дойти до определенной отметки, иначе успех всей экспедиции оказался бы под угрозой.

Достижение точки в 82° южной широты отметили разбором проблем, с которыми столкнулась группа. Йохансен высказал свою точку зрения на обнаружившиеся недостатки. «Я спал во множестве разных палаток, – написал он, – и даже вовсе без палатки, но эта – худшая из всех, то же самое касается и приготовления пищи». Пять человек теснились в двух небольших палатках, готовили в одной, ели в другой. Настроение у всех было одинаковое: фиаско. Не было ощущения, что они достигли чего-то выдающегося. Но между тем в этом походе больше полутонны запасов, в том числе 880 фунтов (400 килограммов) собачьего пеммикана, они доставили в точку, удаленную от полюса всего на 480 миль. Это было на 150 миль ближе к полюсу, чем самый дальний склад Скотта.

На второй вечер в точке 82° они продолжили обсуждение. Все пятеро, как отметил Йохансен в своем дневнике,

в различных скрюченных позах собрались в палатке, где готовили еду, чтобы хоть немного обогреться у примуса. А потом обдумывали, как нам лучше всего достичь наших целей весной, максимально эффективно используя собак. Сейчас мы увидели, как они перенапрягаются, поскольку нагрузка слишком велика, а времени катастрофически мало. А.[74] высказал мнение, что после 83-го градуса нашим девизом должна стать идея: «Как можно меньше людей – как можно больше собак».

Этот склад был маркирован еще более заботливо, чем предыдущие: установили шестьдесят флажков вместо двадцати, по шесть на милю вместо двух. Амундсен оставил свои сани, разделив для возвращения домой собак из собственной упряжки между упряжками Хелмера Ханссена и Вистинга. Он знал, что был худшим возницей в их компании, и другие могли большего добиться от животных.