За пригоршню чар - Ким Харрисон

Я поставлю несколько условий, — говорил де Лавинь, явнозабыв о том, что я лежу тут на полу. — Питер хочет последним в этой жизниувидеть заходящее солнце.

Это можно устроить, — тихо сказала Айви.

Голос у нее был хрипловат, и я старалась забыть ее шепот,звучащий у меня в ушах. Опустив голову, я подползла к Дженксу, проверила егопульс и оттянула веко, проверяя, расширены ли зрачки. Все оказалось в норме, ия привалилась к дивану, вполне удовольствовавшись местом на полу. Айви на меняне смотрела, и если до конца откровенно, я и не хотела, чтобы она смотрела. Какмне… как мне когда-нибудь за такое расплатиться?

Устроить? — Де Лавинь одной рукой поднял Рекс изаглянул в ее зеленые глаза. Кошка отвела взгляд первой. — Ничего не надоустраивать. Сделай, как я сказал.

Сделаю, де Лавинь.

Айви повернулась, и я подавила дрожь, увидев едва заметныекарие ободки глаз. Зрачки были почти полностью расширены, и сейчас, просто стоятут и тяжело дыша, она выглядела так, будто хочет придавить кого-нибудь к полуи тут же воспользоваться.

Питер негодовал, что Айви получает от его ментора то, чегохочет он, а будущая наследница Питера испугалась, увидев свое будущее вкачестве всего лишь источника крови и памяти. Когда Питер будет мертв, у нееостанется лишь оболочка того мужчины, которого она полюбила когда-то. Она этознала, и все равно этого хотела.

— Меня беспокоят возможные повреждения его лицевойструктуры, — сказал де Лавинь, осторожно ставя Рекс на пол и направляясь кПитеру. В нем не было заметно даже намека на жажду крови, но я ощущала еепереливы в его голосе. — Автомобильные аварии иногда крайнеобезображивают, а Питер и без того достаточно перенес унизительных страданий.

Мне с пола было видно, как де Лавинь провел пальцем поподбородку Питера, прикосновением одновременно отстраненным и собственническим.Тошнотворно. Но Питер успокоился и стал вести себя тише.

— Поняла, де Лавинь, — ответила Айви. — Чарыэто минимизируют.

Ага. Для того они и приехали в мотель.

— Я… — Все глаза обернулись ко мне, и явздрогнула. — Мне нужен мазок изо рта Питера, чтобы настроить чарымаскировки на чувствительность к нему.

Голод Айви леденил. Распознав мой страх, она направилась вкухню, где в диком беспорядке валялись мои колдовские припасы. Ник попятилсяперед ней. Она, опустив голову, пошарила на столе и зашагала к Питеру, держа вруках ватный тампон в целлофановой обертке. Я бы присмотрела, чтобы бытьуверенной, что Питер дал достаточно густой образец, но де Лавинь двинулся снова.

Он направился ко мне, и я сжалась в комок, скрюченнымипальцами нашарила меч Айви там, где его выронил Дженкс, подтащила его к себенеловко. Плохо все обернулось, очень плохо.

Де Лавинь поглядел на меня, приподняв брови, отвлекся иподнял артефакт, стоящий одиноко и беззащитно на прикроватном столике. Вампирпосмотрел на меня, но не так, как раньше. Он увидел меня, рассчитал риск и счелего пренебрежимо малым, но все же он смотрел на меня как на угрозу, а не находячий пакет с кровью. Интересно, что же переменилось.

— Это оно и есть? — спросил он небрежно, так женебрежно выйдя из зоны, куда легко достал бы меч.

Я напрягла пальцы на рукояти, но вряд ли это клинок заставилсмотреть на меня, когда казалось, что он этого не делает.

Айви пододвинулась к нам, держа в руках открытый тампон.Кажется, она восстановила самообладание, и лишь остаточные проявления мгновенновспыхнувшего голода были заметны в ее мелких движениях.

Оно погибнет вместе с Питером, — сказала она, но деЛавинь не слушал: был полностью поглощен статуей, которую держал в руках.

Какое чудо, — подумал он вслух. — Столько жизнейпрекратились из-за него навечно. Надо было уничтожить статую, как толькооткопали, но кто-то пожадничал — и теперь этот кто-то мертв. Я буду умнее. Еслия не могу ею владеть, никто не будет. — Он взялся за указательный палецсвободной руки и проколол кончик указательного пальца. — Питер!

Да, де Лавинь?

Я задержала дыхание, увидев появившуюся каплю крови. Оченьвнимательно неживой вампир размазал ее по статуе. Я с дрожью увидела, каквпиталась кровь, оставив темный след.

— Проследи, — тихо сказал де Лавинь, — чтобыэта штука была уничтожена.

Посмотрев на меня, он улыбнулся, показав длинные клыки.

— Да, де Лавинь.

Довольный собой, де Лавинь поставил отмеченную статую. У меняизогнулись губы, когда мне показалось, что врезанное в лицо фигуры страданиестало глубже. Неживой вампир, повернувшись подчеркнуто медленно, обвел взглядомвесь номер, остановился на Нике, сжавшемся в углу кухни.

— Здесь омерзительно, — сказал он, и вдруг номердействительно стал таким. — Грязная тесная дыра, где воняет эмоциями. Мыпоищем приличную гостиницу. Питер, мы уезжаем. Одри организует твое прибытиетуда, где тебе нужно будет быть на закате.

Одри, подумала я, глядя на эту женщину. Значит, имя у нееесть. Я подобрала ноги, чтобы он на них не наступил, и он так же небрежнозашагал к двери, натягивая на ходу пальто. Питер поднялся медленно, Одри емупомогла— профессионально так поддержала, чтобы не повредить себе спину. Больнойвампир глядел на меня, явно желая поговорить со мной, но де Лавинь взял его поддругую руку, показывая заботу, продиктованную памятью, а не любовью, и провел кдвери.

Айви открыла им дверь, и де Лавинь замешкался слегка, покаПитер и Одри выходили наружу.

Я крепче сжала рукоять, но ничего не могла сделать, когдавампир наклонился что-то прошептать Айви на ухо, жестом собственника положив ейруку на талию. Она опустила глаза к полу, и у меня забился пульс. Черт побери,все, так нельзя.

Она кивнула, и я почувствовала себя так, будто только чтопродала Айви этому вампиру.

Дверь за ним закрылась, и Айви резко опустила плечи.

— Айви…

— Заткнись.

Я уронила меч и подтянула колени к подбородку — дать местоАйви, присевшей возле Дженкса. Со всей вампирской силы она дернула его вверх,посадила и прислонила к дивану, как следует встряхнув:

— Дженкс, открой глаза! Не так уж сильно я тебястукнула.

Он не отвечал. Голова болталась, светлые волосы рассыпалисьвокруг треугольного лица.

— Айви, прости меня, — сказала я, чувствуя, какзачастил пульс от чувства вины. — Ты… Боже мой, скажи ему, что тыпередумала. Мы как-нибудь выкрутимся.

Айви, вплотную рядом со мной, посмотрела на менянепроницаемым взглядом. Руки ее лежали на плечах Дженкса, на овальном лице — ниследа эмоций.

Я бы ничего ему не предложила, не будь я готова пройти доконца.