Где ты, мой незнакомец? - Кэтлин Вудивисс

— Ленора… Лирин… — Между деревьями мелькнула чья-то фигура и на тропинке появился высокий мужчина в коричневой охотничьей куртке. Под мышкой он зажал длинное ружье. — Ленора… Лирин… Где же вы?

— Лирин? — прошептал у нее над ухом знакомый голос, и вслед за ним теплые губы скользнули у нее по щеке, — Лирин?

— Да? — выдохнула она, откидываясь назад и уютно прижимаясь к теплому телу.

— Позволь мне любить тебя, Лирин…

Слова эти прозвучали, будто в ее сне и Ленора смутно увидела высокую фигуру, прислонившуюся к поручням парохода.

— Позволь мне любить тебя, Ленора…

— Да, — выдохнула она чуть слышно.

Погруженная в глубокий сон, не отличая фантазии от реальности, она ни минуты не колебалась, когда он обнял ее и опустил на подушки. Горячая ладонь поползла вверх и Ленора испуганно дернулась, услышав резкий звук рвущейся ткани. Поцелуи обжигали ей грудь, сердце колотилось так, словно в любую минуту могло выскочить из груди. Наконец она поняла, что все это происходит на самом деле. Ее сон обернулся реальностью. Ленора затрясла головой, но густой мрак скрыл ее слабый протест, а через мгновение она и сама забыла об этом. Все это потеряло для нее всякое значение, ведь она наконец попала туда, куда стремилась всей душой… Она была дома!

Ленора трепетала, ее тело содрогалось в судорогах страсти под его жаркими ласками. Их дыхание смешалось, губы слились в безумном поцелуе. Наконец-то двое страстно влюбленных могли беспрепятственно отдаться своим чувствам, всецело принадлежать друг другу. Эштон осыпал жгучими поцелуями нежный изгиб ее шеи, потом его губы спустились вниз, и он припал к ее груди, наслаждаясь их медовой сладостью, а она, приоткрыв рот, слабо стонала, не в силах сдержаться, когда наслаждение становилось слишком острым. Он освободил ее от остатков ночной рубашки и они рухнули на роскошную, мягкую постель, не в силах разомкнуть объятий. Эштон, как умирающий с голоду, пожирал ее страстными поцелуями. Ленора теснее прижалась к нему, руки ее погладили его мощную спину, потом скользнули вниз, к узкой талии, любовно коснулись твердых ягодиц. Тела их вновь слились воедино, двигаясь в одном ритме, волосы Леноры разметались по постели. Потом он перекатился на спину и она, выгнув спину, протяжно застонала, пока он осыпал поцелуями ее грудь. Эштон почувствовал, как ее стройные бедра обхватывают его, Ленора задрожала, а ее руки бессознательно продолжали блуждать по его телу. Словно жаркое пламя пожирало ее, заставляя трепетать каждую клеточку, каждый нерв и Ленора вновь приникла к Эштону. Ее пальцы нежно погладили выпуклые мышцы его плеч и груди, и она протянула ему губы, игриво скользнув языком ему в рот. Он накрыл ее своим телом, и она таяла от страсти, от того безумного наслаждения, которое он будил в ней. И Ленора так же щедро и безудержно отдавала ему себя, и гибкие движения ее тела заставляли Эштона задыхаться от желания. И так повторялось вновь и вновь, пока настоящее не исчезло для них, и бурный поток страсти не унес их в мир наслаждения.

Потом она заснула в его объятиях, голова ее безмятежно покоилась на его сильном плече, а каштаново-рыжие волосы роскошным плащом раскинулись по подушке. Эштон вдохнул их такой знакомый нежный аромат и затих, боясь шевельнуться, чтобы не разбудить ее, хотя сердце его продолжало гулко колотиться в груди. Он был счастлив и пьян своей любовью.

Тремя часами позже его разбудил чей-то глухой рев. Солнце стояло уже высоко, день был в полном разгаре. Солнечные лучи вливались внутрь через откинутый полог шатра, но вот чья-то темная тень легла на его лицо, и Эштон растерянно заморгал. Мрачная фигура надвинулась на него — Малькольм двумя прыжками пересек комнату и замер возле постели. Лицо его потемнело от бешеной злобы при виде дивной красоты Леноры, которая мирно спала в объятиях другого. Он медленно повернулся и встретился взглядом с Эштоном, который невозмутимо разглядывал его.

— Ты…грязный ублюдок! — Губы Малькольма презрительно скривились. Он протянул руку, чтобы откинуть в сторону простыню. Но тут же почувствовал, как вокруг его запястья железным кольцом сжались пальцы соперника.

— Моя жена не одета и не может принимать гостей в таком виде, Малькольм, — коротко процедил Эштон сквозь зубы.

— Твоя жена! — Малькольм резко отдернул руку, и глаза его вспыхнули яростным огнем, встретившись с затуманенным взглядом той, чей сон он нарушил своим бесцеремонным вторжением. Лицо ее мгновенно исказил безумный ужас. Наслаждаясь смущением бедняжки, Малькольм неторопливо обвел глазами ее скорчившееся тело. Наготу Ленора скрывала муслиновая простыня, но она была не в силах утаить от его взгляда соблазнительные округлости и изгибы ее тела. Тонкая ткань скорее подчеркивала, чем скрывала мягкие женственные выпуклости груди, узкую талию и восхитительные бедра, мягко прижимавшиеся к мужскому телу, а под простыней между ними легко угадывалось мощное колено соперника, как бы утверждавшее его мужскую власть. Малькольм пожирал ее глазами, с тоской думая про себя, что никогда в жизни не видел ее такой красивой. И эта мысль сводила его с ума — ведь причиной этому был другой. Грязная ухмылка появилась у него на губах и, отвесив ей издевательский поклон, он с подчеркнутой вежливостью осведомился:

— Сладко спали, мадам?

Ленора не нашлась, что ответить. Вспыхнув, она отвернулась, встретившись глазами с Эштоном, который бросил на нее ободряющий взгляд.

— Ну, а теперь, мистер Уингейт, когда вы вдоволь натешились моей женой, не пора ли вам убраться отсюда? — с ядовитой злобой в голосе заявил Малькольм. — По-моему, вы причинили мне достаточно горя. И мне суждено гореть в адском пламени до тех пор, пока не станет ясно, что ваше проклятое семя не даст всходов в моем саду.

Щеки Ленора заполыхали огнем. Она едва нашла в себе силы пробормотать.

— Все равно ты скоро узнаешь об этом, Малькольм. В начале зимы у нас с Эштоном родится ребенок.

— Не-е-ет! — Протянув вперед руку, Малькольм рванулся к Леноре, и она в страхе отпрянула назад. Но в это мгновение что-то твердое уперлось ему в грудь, глаза его в испуге расширились, когда он увидел перед собой черное дуло тяжелого револьвера. Он даже не успел заметить, откуда тот появился, но сейчас он был направлен прямо на него. Раздался резкий щелчок и Малькольм почувствовал, как струйка пота побежала у него по спине. Эштон небрежно коснулся спускового крючка.

— Я ведь уже предупреждал однажды — только попробуйте коснуться ее, и я уничтожу вас! Учтите, я не привык бросать слова на ветер! — Эштон заметил, что Малькольм испугался и, дав ему время поразмыслить над тем, что сказал, небрежно помахал револьвером. — А теперь убирайтесь!

— Так, значит, вы, двое все это время водили меня за нос?! — взвыл Малькольм, отступая назад. Заметив издевательскую усмешку, которая скользнула по губам ненавистного соперника, он побледнел. Но Эштон отвел дуло револьвера в сторону и опять поставил его на предохранитель. — Все это время вы путались у меня за спиной, делая из меня идиота!

— Но я думала, что он мой муж! — вспыхнула Ленора, изо всех сил дергая за простыню, чтобы натянуть ее повыше.