Остров надежды - Сара Ларк

Хижина Толо, хорошо замаскированная, находилась на краю пруда, который подпитывался родником. Идиллическое место — женщины в Нэнни-Тауне говорили, что в таких местах любят находиться добрые духи. Возможно, Толо поэтому и избрала это место. Старая женщина сидела перед своей хижиной у огня и смотрела на Нору внимательными светлыми глазами. Нора смущенно взглянула на нее — она еще никогда не видела негритянку с таким сияющим взглядом.

— Толо? — смущенно спросила она.

Старуха скривила лицо, и Нора не знала, означает ли ее гримаса улыбку. Толо была более плотной, чем Нэнни, и, конечно, намного старше, но не выше ростом. По всей вероятности, она была не из племени ашанти, гордых людей с Берега Слоновой Кости, а из другой части Африки.

— Кто же еще? — в конце концов, ответила она. — А ты... Я слышала, что у Нэнни в городе есть белая женщина. Но я не хотела этому верить.

— Я нахожусь там не по своей воле! — резко ответила Нора.

Ей снова стало плохо. Толо сжигала в своем костре какие-то травы, чтобы отогнать насекомых. Кроме того, в горшке варилась какая-то невыносимо вонючая масса.

Теперь Толо действительно ухмыльнулась.

— Я — тоже нет, — заметила она. — Все мы находимся в этой стране не по своей воле, но тебя, по крайней мере, никто не затащил на корабль голой и в цепях. С такими жалобами, дитя, ты себе друзей не заведешь.

Нора заметила, что Толо свободно говорит по-английски.

— Однако вы же всегда были здесь, — сказала она затем. Она невольно выбрала вежливую форму обращения. Толо нравилась ей — ее харизма была не менее королевской, чем ореол вокруг Нэнни. — Вы родились здесь, не так ли?

Толо кивнула.

— Но угнали мою мать, — объяснила она. — А я... Скажем так, в моем племени у меня было лучшее положение, перед тем как Кудойе, Аккомпонг, Нэнни и Квао объединили нас. Но я не должна жаловаться, ведь, по сути, так даже лучше — по крайней мере, для маронов. Для рабов будет хуже, когда Кудойе заключит договоры.

— Нэнни-Таун принимает рабов массово, — ответила Нора.

Ей следовало сменить тему их беседы и приступить к решению своей личной проблемы, но было интересно разговаривать с этой явно умной женщиной о маронах, о белых и о рабах на Ямайке.

— Пока что, — сказала Толо. — Но если они хотят мира с губернатором, им придется взять на себя обязательство отправлять беглых рабов назад к своим хозяевам. Нэнни это не подходит. У нее есть хорошие стороны. При этом я не верю, что освобожденные рабы для нее так уж много значат. Скорее всего, она получает удовольствие от нападения на плантации и от смертей белых баккра. Будь ее воля — сгорел бы весь Кингстон. Она исполнена ненависти.

«Как Маану», — с горечью подумала Нора.

— Может быть, они и меня тогда вернут, — сказала она с надеждой.

Толо пожала плечами.

— Если бы кого-нибудь в Кингстоне интересовала белая женщина, они бы уже давно это сделали. Но, кажется, это не тот случай. А если ты выносишь ребенка...

Нора испуганно посмотрела на нее.

— Откуда вы знаете?

Старая женщина хрипловато рассмеялась.

— Имея немного опыта, это можно увидеть сразу, девочка. Нэнни тоже это знает — и, наверное, благодарит своих богов, что ты нашла дорогу ко мне. Твой ребенок принесет ей только неприятности. Дело в том, что если ты действительно его родишь, то твой ниггер должен будет взять тебя в жены. Белая служанка в качестве награды для исключительного воина, может, и сойдет. Однако дети, которые вырастают в ее городе в качестве рабов, — этого Нэнни не потерпит. Значит, женитьба. Но это может привести к неприятностям с англичанами, если тебя все же кто-то захочет вернуть назад. Свою рабыню твой ниггер должен был бы вернуть. Но возвращать свою жену он не обязан.

— Я не хочу ребенка! — поспешно сказала Нора.

Толо, призадумавшись, пожала плечами.

— Ты уверена? Твое положение в селе улучшится...

— Я не хочу лучшего положения в Нэнни-Тауне! Я хочу уйти оттуда. Я хочу... — Нора сжала кулаки.

— А ведь это твой ребенок. Твой первый, не правда ли? Неужели ты никогда не хотела ребенка?

Нора молчала. Она не могла отрицать — бывали времена, когда она мечтала о детях. Тогда, давным-давно, вместе с Саймоном. И в последние недели общения с Дугом. Даже ребенок от Элиаса в первые месяцы ее брака был бы желанным. По крайней мере, тогда она не думала бы прерывать беременность. Однако здесь, в рабстве, среди враждебно настроенных по отношению к ней женщин...

— Ты не хочешь ребенка-раба. — Толо собрала воедино мысли Норы, словно прочла их. — Но он таким и не будет. Ребенок будет свободным. Он будет наследником твоего мужа.

— Да что он может унаследовать? — горько спросила Нора. — Кусок земли, который его мать обрабатывает по принуждению?

— У белых это был бы кусок земли, который обрабатывают по принуждению негры, — ухмыльнулась Толо. — Разве это не одно и то же? Ну, хорошо, тебе лучше знать, но ты заплатишь за это высокую цену. Всегда приходится платить высокую цену. Этот ребенок будет тебе сниться.

Нора хотела возразить, что ей уже много месяцев ничего не снится, да и не надо, но это было, конечно, неправдой. Красивые мечты и сны — это было как раз то, чего ей не хватало. Ночью ее преследовали кровь, страх и крики. А теперь она еще создаст дуппи, который не даст ей покоя...

— Я украду курицу для колдуна-обеа, — твердо заявила Нора, — и усмирю его дух.

Толо засмеялась.

— Ты знаешь самое важное правило! Вот что, белая женщина. Посиди здесь, подумай еще немного, а я сварю тебе напиток. Ты примешь его сегодня вечером, и тогда завтра утром у тебя начнется кровотечение. И если кто-то из белых все же хочет, чтобы ты вернулась назад, когда-нибудь ты вернешься.

Нора закрыла лицо руками. Думать — это было самое последнее, чего она сейчас хотела. Больше всего ей хотелось ни о чем не думать. И прежде всего — не думать о Дуге.

Толо вернулась с флягой, закрытой пробкой. В ней плескалась темно-коричневая жидкость. Нора с благодарностью приняла напиток и спрятала его в одном из карманов своей юбки.

— Я не умру от этого? — спросила она.

Толо равнодушно пожала плечами.

— Могу ли я знать волю богов? — ответила она вопросом на вопрос. — Каждая женщина, которая убивает ребенка в себе, может умереть вместе с ним. Это тоже цена, которую мы платим. Но у меня такое бывает редко. Не беспокойся.

Нора прежде всего беспокоилась о том, чтобы как можно незаметнее вернуться назад в Нэнни-Таун, но, похоже, судьба на этот раз была к ней благосклонна. Уже на полпути в поселение она уловила запах дыма и увидела пламя на гребне горы. Огонь на новых полях, видимо, вышел из-под контроля, и все — мужчины и женщины — были заняты тушением лесного пожара. Даже некоторые из высокопоставленных воинов боролись с огнем, и у молодых девушек в этот день не нашлось грубых слов для Норы. Она тихонько присоединилась к группе женщин, которые носили воду из ручьев и передавали ведра из рук в руки. Это была тяжелая работа. К послеобеденной жаре присоединилось еще и пламя. Ветер гнал перед собой тлеющие угли и частицы пепла, которые больно жгли кожу и оставляли маленькие дырочки на одеждах женщин. Население Нэнни-Тауна справилось с пожаром лишь тогда, когда ранним вечером начался обычный тропический дождь.