Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - Джонатан И. Израэль

Прорыв к мировой торговой гегемонии и сопровождавший ее промышленный рост вызвали обширный спрос и на неквалифицированный труд и неспециальные навыки. В этой ситуации заработная плата в Голландии неизбежно должна была быть выше, чем в других странах Европы. Но для экономики, характеризующейся взрывным ростом во многих отраслях, было недостаточно предлагать заработную плату лишь немногим выше, чем где-либо еще, — в этом случае было бы невозможно привлечь квалифицированную и неквалифицированную рабочую силу в сжатые сроки или в достаточных объемах для обслуживания потребностей недавно обретенной «богатой торговли». Соответственно, в Голландии[83] применительно к условиям начиная с 1590-х гг. заработная плата должна была стать существенно выше, чем в соседних странах. Почти с самого зарождения новых отраслей промышленности голландские мануфактурщики и работодатели были вынуждены волей-неволей платить заработную плату более чем в два раза выше той, которую предлагали в южных Нидерландах или Германии. Такое положение дел сохранилось на протяжении всего Золотого Века и позже.

В XVI в. в Западной Европе в целом заработная плата росла медленнее, чем цены, главным образом потому, что производство продовольствия и, в меньшей степени, мануфактурных товаров отставало от роста населения. Соответственно, жизненные стандарты начали ухудшаться. Только в Нидерландах, северных и южных, после 1550 г. заработная плата росла прогрессирующими темпами, соответствуя росту цен на продовольственные и непродовольственные товары, что позволило избежать падения уровня жизни. Но после 1585 г. дальнейший рост заработной платы в Южных Нидерландах прекратился, она выровнялась и стала неизменной. Так как цены продолжали расти, это привело к резкому падению уровня жизни. После 1590 г. северные Нидерланды стали единственной частью Европы, где заработная плата росла быстрее, чем стоимость жизни. Реальная заработная плата демонстрировала стойкую тенденцию к повышению на протяжении периода с 1580-х по 1621 г. Затем произошел откат (совпавший с началом Третьей фазы голландской мировой торговой гегемонии), особенно в период резкого экономического спада 1620-х-начала 1630-х гг., но затем, с конца 1630-х гг., реальная заработная плата вновь стала проявлять положительную динамику.

В результате, если в 1585 г. заработная плата в Голландии была сопоставима с заработной платой на юге страны, то к 1609 г. Виллем Усселинкс опасался, что голландская промышленность больше не сможет выдержать конкуренции с промышленностью Фландрии и Брабанта, где заработная плата и налоги, так же как и плата за съем жилья, были теперь много ниже. К этому времени заработная плата в Лейдене была уже более чем на 50% выше, чем в Генте или Брюгге и других фламандских городах.

Как простые мастеровые, так и квалифицированные специалисты много выиграли от голландской мировой торговой гегемонии. В Антверпене, где заработная плата была на 20% выше, чем во фламандских городах, городские рабочие и каменщики во второй четверти XVII в. получали от 12 до 14 стёйверов[84] в день. В Лейдене, Делфте и Алкмаре рабочие аналогичных специальностей ежедневно зарабатывали 22–24 стёйвера. Естественно, если принять в расчет более высокие налоги и арендную плату за жилье, рабочие в голландских городах фактически получали меньше двойной заработной платы своих коллег во фламандских городах. Жизнь для неквалифицированных и низкоквалифицированных работников в голландском Золотом Веке не была ни богатой, ни легкой. Но высокая динамика развития голландской экономики после 1590 г. и быстро растущая востребованность профессиональных навыков означали, что перед высококвалифицированными специалистами открывались заманчивые перспективы обеспечить себе более чем достойное существование. Обширный разрыв в вознаграждении квалифицированных и неквалифицированных работников существовал в большинстве отраслей промышленности и ремесла, а также на море. Заработок моряков во второй половине столетия оставался низким, на уровне 12 гульденов в месяц. Официальная заработная плата на военном флоте была даже ниже, 11 гульденов в месяц для рядовых моряков, хотя на практике восстановление голландской коммерции в 1630-х гг. подтолкнуло заработки военных моряков вверх. Адмирал Тромп отмечал в 1641 г., что тогда было трудно завербовать моряков на военные корабли менее чем за 14 гульденов в месяц. Но заработная плата для квалифицированных людей на купеческих судах была намного выше. Судовой кок, к примеру, получал 25 гульденов в месяц, а корабельный плотник — 30, достойная плата, если учесть, что капитаны торговых судов зарабатывали тогда ежемесячно по 60 гульденов. Рядовые солдаты получали по 12,5 гульденов в месяц.

Но заработная плата и жалованье в Республике представляли собой сразу несколько иерархий. В Голландии акцизы, арендная плата и цена на хлеб были ощутимо выше, чем во внутренних областях, и это обстоятельство вызывало широкий разрыв в уровне заработной платы между морским западом и сельскохозяйственным востоком. Также следует проводить различие между Амстердамом и другими голландскими и зеландскими городами: заработная плата в Амстердаме была еще более высокой. Наконец, существовал большой разрыв между уровнем заработной платы в голландских городах, с одной стороны, и голландской сельской местности, с другой. Если в Лейдене или Делфте муниципальные рабочие в 1630-е гг. зарабатывали 22–24 стёйвера в день, то в Гронингене они получали 15, а в Арнеме — только 12. Заработная плата в Арнеме, таким образом, была сопоставима с заработной платой в Брюгге или Генте. Проповедники голландской реформатской церкви, сравнительно высокооплачиваемая группа, получали заметно разнящееся жалованье в зависимости от того, где они служили. В деревнях Голландии их жалованье выросло с 200 гульденов год в 1574 г. до 350 в 1594 г., и 500 к 1625 г., заметно обогнав заработки квалифицированных рабочих в голландских городах. К тому же времени проповедники в городах Голландии могли рассчитывать на 1 000 гульденов ежегодно, а в Амстердаме — значительно больше. На востке разрыв между жалованьем проповедников в деревнях и основных городах точно так же был высоким. Когда Фредерик-Хендрик завоевал Рурмонд и Венло в 1632 г., для реформатских проповедников в этих городах было установлено жалованье в размере 700 гульденов в год. В сельской местности внутренних провинций, напротив, проповедники получали меньше 400, а в некоторых случаях даже меньше 300 гульденов в год.

Заработная плата в Голландии и Зеландии в XVII в., таким образом, была намного выше, чем аналогичная заработная плата в Испанских Нидерландах, а в целом в Северных Нидерландах — значительно выше, чем в большинстве остальных стран Северо-Западной Европы. В Англии в начале XVII в. заработки были меньше, чем в южных Нидерландах, не говоря уже о Голландии. Во Франции и Германии разрыв был еще значительнее.

У Голландской Республики было много необычных особенностей, но мало какие стороны жизни голландского общества XVII-XVIII вв. вызывали больше удивления, чем тщательно разработанная система городской помощи бедным и благотворительные учреждения. Условия, ставшие основой системы гражданской благотворительности, были, по европейским меркам, столь исключительными, что вероятность того, что они найдут подражание за пределами Голландии, была ничтожно мала. В силу своего очевидного превосходства над той, что существовала в соседних странах, она удостоилась заслуженно высоких отзывов со стороны побывавших в Голландии иностранцев, хотя наблюдатели-католики, такие, как венецианский посол Джироламо Тревизано, писавший в 1620-х гг., не упускали случая отметить, что она функционировала главным образом за счет доходов, отнятых у католической церкви.