Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница "Огненное колесо" - Патриция Вентворт

– Совершенно ничего, кроме шлепанцев на каблуках с отделкой из розовых перьев и ободка для волос с бриллиантами, который когда-то принадлежал Жозефине, – и правда очень неловко. И никогда не знаешь, где ее встретишь – это был такой запутанный старый замок, oubliettes[36] и все такое. Слуги, разумеется, были вышколены и при встрече не смотрели в ее сторону.

Флоренс Дьюк перестала крошить кусочек хлеба и спросила громче, чем собиралась:

– Что такое oubliette?

Мэриан Торп-Эннингтон с большим удовольствием стала объяснять:

– Они раньше были во всех старых замках. В Рэтли тоже рассказывали про такой, но мы его так и не нашли. А тот, что находился в доме Рене, был просто ужасен: вынимаешь болт, часть пола проваливается, и твой враг летит вниз в какой-то жуткий сточный колодец. Его, конечно, осушили и все такое, но мне кажется, там было очень много костей. Но я думаю, французы не очень-то тщательны в таких делах; мне никогда особо не нравилось жить там, а с учетом того, что Эглантин была совсем безумна и денег на поддержание замка в достойном виде не было, может, и хорошо, что у нас не было детей. Хотя, конечно, когда Рене разбился, это была ужасная трагедия, и я думала, что никогда от нее не оправлюсь.

Она посмотрела в другой конец стола и кончиками пальцев послала воздушный поцелуй Фредди Торпу-Эннингтону.

– Фредди, милый, ты помнишь, что я была совершенно раздавлена? Помню, я думала, что никогда больше не выйду замуж. Но, может, все вышло к лучшему, если бы не банкротство консервной фабрики отца Фредди.

Джейкоб изучал ее с легким намеком на его прежнюю веселую язвительность.

– Что вам нужно, так это чтобы кто-нибудь оставил вам состояние, верно?

Она от всей души согласилась:

– Конечно, мой первый муж должен был оставить свое состояние мне, но большая его часть досталась секретарше, настоящему пугалу. Сокрушительный удар, разве нет?

Милдред Тэвернер теребила пальцами свои венецианские бусы. Она сказала тихо и торопливо, словно говорила сама с собой, а не обращалась к остальным:

– Oubliette… oublier… Это «забыть» по-французски… По крайней мере, я так думаю… Я никогда не делала успехов в языках, и мой французский совсем запущен. Полагаю, это означает, что они проваливались в эти дыры и о них забывали… – Она резко и непроизвольно вздрогнула. – Ох, как страшно! Надеюсь, это не мне приснится.

Мэриан Торп-Эннингтон плавно перешла к подробному рассказу об ухаживаниях Фредди.

Когда все вышли из столовой, мисс Сильвер решила улучить минутку и поговорить с Айли. Ей удалось перехватить ее, когда та появилась с подносом для кофе.

– Айли, есть ли в доме дополнительная телефонная линия?

– Да, есть – в буфетной, ею пользуется дядя.

– Он сейчас там?

Айли удивленно посмотрела на нее.

– Был минуту назад, убирал серебро. Но вы можете позвонить из столовой, мисс Сильвер, – там никого нет.

Мисс Сильвер вернулась в гостиную. Вскоре, увидев, как вошел Кастелл, она проскользнула в столовую и позвонила в Клифф-Хаус. На звонок ответил Мэттьюс и выслушал просьбу передать мистеру Эбботу, что мисс Сильвер хочет с ним поговорить. Мистера Эббота позвали к телефону. С первыми же звуками голоса мисс Сильвер он понял: у нее есть причины полагать, что необходима осторожность. Сам факт того, что она позвонила, говорил о том, что она хочет сообщить нечто важное. Сразу же стало ясно, что ей требуются ответы на два вопроса.

– Мне нужно кое о чем вас спросить; о двух вещах, собственно. Просьба, с которой я обратилась к вам прежде, чем вы ушли из гостиницы сегодня днем – вы что-нибудь предприняли по этому поводу?

– Были некоторые помехи, но теперь они устранены благодаря моему всем известному такту. Я продолжу заниматься этим завтра с утра пораньше. Это все?

Мисс Сильвер кашлянула.

– Отнюдь. Позже я обратилась к вам еще с одной просьбой. Она удовлетворена?

– Да.

– Я просила, чтобы ничего не разглашали до утра, однако у меня есть основания полагать…

– Знаю. Но я не мог его остановить. Мне жаль.

– Это было ошибкой. Надеюсь…

Сказав последнее слово, она безошибочно различила слабый щелчок. Кто-то поднял трубку на дополнительном аппарате. Мисс Сильвер продолжила ровно и без паузы:

– Передайте от меня привет, когда будете писать письмо, и скажите, что мне очень интересно все, что там происходит. До свидания.

Фрэнк Эббот тоже услышал щелчок и мысленно поаплодировал хладнокровию мисс Сильвер. Повесив трубку, он задумался над заданными ею вопросами. Крисп оказался весьма несговорчив по поводу ковра, несговорчив и требователен. Он не хотел ссориться и при этом не хотел заниматься этим сам, без свидетеля. Эбботу подумалось, что Криспу ужасно не хочется, чтобы что-то испортило его четкое и ясное представление дела. Дознание было назначено на одиннадцать тридцать. Если они найдут пятна крови на ковре в кабинете Кастелла, то дело, как его собирается преподнести Крисп, окажется вовсе не четким и ясным, а весьма запутанным. Ведь если Люка Уайта убили не там, где он был найден, то все улики, касающиеся Айли и Флоренс Дьюк, которые спустились вниз и обнаружили его, окажутся ненужными. Убийство, совершенное на почве страсти, превратится в тщательно обдуманное преступление, в котором почти наверняка принимал участие не один человек. Нет, Крисп совершенно не заинтересован в том, чтобы найти эти пятна крови. Фрэнк и сам не очень хотел ими заниматься, но их придется поискать, и сделать это до начала дознания. Что касается второй просьбы мисс Сильвер, он сделал все возможное, чтобы не дать Криспу позвонить Флоренс Дьюк. Однако его усилий оказалось недостаточно. Некоторое время он раздумывал над тем, что подразумевал этот второй вопрос. В деле Дьюк были свои возможности. Он продолжил их обдумывать.

Вернувшись в гостиную, мисс Сильвер с особым вниманием оглядела находившихся в комнате. Все кузены Тэвернер были там, но мистера Кастелла не было. Она села рядом с Флоренс Дьюк и достала вязание. У платья для маленькой Джозефин были готовы юбка, лиф и половина левого рукава. Через минуту-другую она заметила:

– Это для моей племянницы, малышки миссис Беркетт. Она уже родила трех мальчиков, так что все, конечно, были в восторге, когда появилась Джозефин. Такая хорошенькая девочка и такая милая.

Флоренс Дьюк смотрела прямо перед собой. Теперь она подняла взгляд и сфокусировала его на ярко-синем платье.

– Я люблю детей. Раньше мне хотелось иметь своих. Но никогда не знаешь, как сложится; полагаю, хорошо, что их у меня нет. Люк совсем не подходил на роль отца, живущего в доме с детьми, и он бы никогда не изменился. Гнилой он был насквозь, Люк. Так мало о ком можно сказать, но в отношении Люка это правда.