Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза - Элисон Уэйр

– Мне бы хотелось, чтобы вы обсудили это со мной. Я ее мать.

– Вы были в отъезде, когда мне пришла в голову эта идея, и теперь я ее с вами обсуждаю, – раздраженно ответил на упрек Генрих. – Но едва ли это случится. Яков, похоже, намерен провоцировать меня.

Услышав последние слова короля, Елизавета вздохнула свободнее.

– Он действительно верит, что Уорбек – мой брат, или просто притворяется, чтобы создать вам проблемы? – спросила она, решив не продолжать разговор о помолвке.

– Боюсь, что Яков верит. Он дал Уорбеку в жены свою родственницу, леди Кэтрин Гордон. Едва ли король поступил бы так, если бы считал Уорбека мошенником. Но еще хуже то, что, узнав об этом, Фердинанд и Изабелла приостановили подписание договора о браке их дочери с Артуром. Доктор де Пуэбла говорит, они и не подпишут его, пока самозванец на свободе. Ей-богу, что за неразбериха! – Генрих принялся расхаживать взад-вперед. – Но я делаю все возможное для устранения угроз. Работаю над составлением мирного договора с Максимилианом и буду настаивать, чтобы мы оба обязались не поддерживать мятежников в государствах друг друга.

– И Максимилиан согласится?

– Да. Это в наших общих интересах. Договор захлопнет дверь во Фландрию перед носом Уорбека, так как Максимилиан уже предупредил вашу тетку Маргариту, что она потеряет полученные в приданое земли, если не будет соблюдать условия соглашения. И теперь, когда я примирился с французами, Уорбек изолирован в Шотландии.

– Вы все сделали великолепно! – похвалила Елизавета мужа и обняла его.

Он поцеловал ее:

– Слава Всевышнему, вы вернулись и выглядите намного лучше.

– Да. Паломничество повлияло на меня благотворно.

О том, что произошло с нею по выходе из святилища, она расскажет ему позже.

Генрих привлек Елизавету к себе:

– Простите, я был резок с вами. Слишком много проблем навалилось.

Она погладила его по щеке:

– Я знаю. И все понимаю. Но дела наши поправятся, я в этом уверена. И думаю, Яков еще пожалеет о том, что сдружился с Уорбеком.

– Будем молиться, чтобы Англия не преклонила колени перед самозванцем, пока Яков не одумается, – мрачно ответил Генрих.

Глава 18

1496–1497 годы

Родилась девочка, как и надеялась Елизавета. Генрих пришел в восторг так же, как она, и с радостью согласился, чтобы малышку назвали в честь давно умершей сестры Елизаветы Марии. Девочка была очень милая – синеглазая, с золотистыми волосиками, красивыми чертами лица и напоминавшими розовый бутон губами.

– Какое райское создание, – задыхаясь, промолвила Елизавета, глядя на дочку, мирно спавшую у нее на руках, и благодаря Господа за то, что она здорова, в отличие от первенца Анны Томаса, который, судя по всему, недолго проживет в этом мире.

– Она так похожа на вас. – Генрих улыбнулся и сжал руку жены.

Какой мукой было для Елизаветы отдать Марию Элис Скерн, очень опытной няне, которая увезла девочку в детскую Элтема. Елизавета не могла дождаться, когда ее наконец воцерковят, чтобы навестить детей, однако роды отняли у нее много сил, и ей был нужен отдых. Матушка Мэсси настояла на том, чтобы она не вставала с постели по крайней мере тридцать дней из сорока, отведенных на восстановление.

Когда Елизавета наконец попала в Элтем, то не удивилась тому, что Маргарет проявляет признаки ревности к новой сестре – Маргарет, которая никогда не имела ничего против Бет. Мария была почти так же красива, как Бет, и, естественно, стала центром внимания.

– Нос моей маленькой леди слегка свернут на сторону, – тихо проговорила леди Дарси, когда они с Елизаветой сидели и наблюдали, как дети возятся с игрушечным замком Гарри, – но это у нее пройдет, мадам.

А вот Гарри, напротив, очень полюбил новую сестренку. То и дело он подбегал к ее колыбели, чтобы посюсюкать с нею, проверить, все ли в порядке, и радовался безмерно, получая от взрослых одобрительные улыбки за свои старания. Какая отрада была видеть, что он так любит Марию. Елизавета вновь вспомнила дочку, которую больше никогда не прижмет к себе, помянула в мыслях и Артура, находившегося далеко от своего брата и сестер и лишенного счастливого товарищества, царившего между ними в детской. Давно уже она не видела своего старшего сына.

Очередного летнего объезда страны Елизавета побаивалась, ведь, как и в прошлом году, он потребует от нее немалого напряжения сил. Однако она приняла бравый вид и умилялась, видя, как люди сбегаются поглазеть на нее, некоторые приносили ей в подарок корзины с вишнями, грушами, яблоками, цветами и даже курами. Одно и то же повторялось всюду, где бы она ни появилась, и Елизавета удивлялась: чем заслужила такое доброе отношение к себе? Неужели ее благие дела, заступничество за попавших под суд и помощь другим людям стали так широко известны? Или подданным Генриха настолько полюбились ее набожность и плодовитость? А может, дело в том, что она – дочь своего отца и принадлежит к старому королевскому дому? Какие бы мотивы ни двигали людьми, Елизавете было неловко видеть эти проявления столь сильной любви к ней.

Очень медленно они продвигались на запад через Чертси, Гилдфорд, Фарнхэм, Порчестер и Саутгемптон. Остановились в аббатстве Больё и пересекли Солент, посетив остров Уайт, затем поехали дальше в Крайстчёрч, Пул и замок Корф. В августе по просьбе Елизаветы остановились в Хейтсбери и погостили у хозяйки поместья, леди Хангерфорд. Бывший тюремщик Елизаветы капитан Несфилд умер восемь лет назад, но дом был полон воспоминаний о матери, сестрах и тревожном времени, которое они провели здесь. Над всем этим тенью висела память о ее планах выйти замуж за Ричарда, о чем не стоило упоминать при Генрихе. Да, жизнь ее развернулась совсем в другом направлении, однако, оглядываясь назад, Елизавета все равно не видела для себя иного пути в то время. Она не могла удержаться от сравнения тех мрачных дней со своей теперешней устроенной жизнью.

В Виндзор они вернулись в сентябре, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Гарри исполняет свою первую публичную обязанность – выступает свидетелем того, как король дарует хартию аббатству Гластонбери. Елизавета с гордостью наблюдала, как ее сын выводит на документе свое имя аккуратным почерком, которому научила его она. Ему исполнилось пять, ее прекрасному, милому жизнерадостному сыночку, мальчику умному и с завидными талантами. Он столько взял от своего дяди Йорка.

Леди Дарси уходила на покой, и на освободившееся место Елизавета пригласила Элизабет Дентон; эта женщина с момента замужества Елизаветы служила хранительницей гардероба, а теперь станет главной наставницей Гарри и воспитательницей его сестер вместе с леди Гилдфорд, тоже много