Яхромский мост: Крах «Тайфуна» - Василий Карасев

Положение на правом фланге Западного фронта 15 декабря 1941 г.

«15 декабря войска 30-й армии, а также правофланговые части 1-й Ударной армии, вышедшие на юго-восточную окраину Клина, полностью освободили город. Основные силы немецких войск, действовавшие в районе Клина, были разгромлены, и лишь остаткам их удалось просочиться на Высоковск и в юго-западном направлении. С 16 декабря 30-я, 1-я Ударная армии начали преследование противника, отходящего на новый оборонительный рубеж к реке Лама. С падением Клина надвигалась катастрофа для всего левого крыла вражеской группы армий «Центр».

В боях за Клин наши танкисты, артиллеристы и мотострелки разгромили две моторизованные и одну танковую дивизии 3-й немецкой танковой группы. Враг потерял убитыми и ранеными 13 тысяч солдат и офицеров. Трофеями советских войск стали 122 танка, 18 бронемашин, свыше тысячи автомашин, 80 орудий, 120 минометов, 250 пулеметов, 800 автоматов. Только 15 декабря 1941 года фашисты потеряли в Клину 3000 солдат и офицеров, 42 танка, 650 автомашин, 27 орудий дивизионного типа, 67 пулеметов и много другого военного имущества»[950].

Весьма скуп на подробности и его командарм. Несколько вариантов воспоминаний Д.Д. Лелюшенко мало дополняют друг друга.

«Враг попал в ловушку. Он стремился вырваться из окружения. Но только небольшая часть его войск прорвалась на запад. К утру 15 декабря наши войска полностью очистили Клин»[951].

«Ожесточенный бой шел и в течение 14 декабря. Гитлеровцы стремились вырваться из окружения, но это удалось лишь отдельным небольшим группам. Остальные же были ликвидированы. К утру 15 декабря наши войска полностью очистили Клин»[952].

Его начальник штаба Г И. Хетагуров называет тех, кто завершил освобождение города: «В полдень 15 декабря в центре города встретились два наших стрелковых полка – полковника В. И. Решетова из 371-й дивизии и майора И.П. Захарова из 348-й»[953].

Там они встретились с частями 1-й УдА.

«15 декабря, отбив несколько ожесточенных контратак противника, части 1-й ударной армии и соединения 30-й армии ворвались в центр города. После упорнейших уличных боев Клин был полностью очищен от фашистов. Только небольшим остаткам войск клинского гарнизона врага удалось прорваться на запад»[954].

Существует немецкая версия, описывающая завершающий этап боевых действий в районе Клина. Она приведена в книге, посвященной операциям окруженных войск, в качестве примера успешного выхода из окружения. Упоминаемый ниже населенный пункт Некрасино расположен рядом с Высоковским, на который ориентируются описания наших мемуаристов. В настоящее время оба поселения практически слились в одно.

«Пока все было тихо в районе намеченного прорыва, немецкие части занимали необходимое построение внутри окруженного города. Было решено начать отвлекающий маневр – точнее, атаку с ограниченной целью – на рассвете. Время начала основного прорыва зависело от развития ситуации.

Преднамеренный обман противника полностью удался. Хорошо организованный ударный отряд немцев обрушился на русских у Голядей и застал их врасплох. При появлении немецких танков русские немедленно перебросили свои резервы для того, чтобы предотвратить прорыв на этом направлении. По случайности, атакующие немецкие силы не были извещены о том, что их удар на Голяди нс более, чем уловка. Посчитали, что они не будут сражаться столь же самоотверженно, если будут знать, что они всего лишь пытаются обмануть противника. Только командир дивизионной артиллерии был посвящен во все детали плана, включая кодовое слово, по которому он должен был перебросить огонь на новые цели по обе стороны дороги Клин – Некрасино. Немецкий ударный отряд захватил Голяди и повернул на юг. Как и ожидалось, враг начал перебрасывать свои силы из района основной дороги на север через железную дорогу, намереваясь противостоять угрозе охвата»[955].

Если опираться на приведенные выше свидетельства советских командиров тактического звена, то можно сделать вывод, что никаких отвлекающих ударов немецких войск (и 14-го, и 15-го) они не заметили, да и не должны были заметить. Ведь и немецкие документы свидетельствуют только о периодических рейдах танковых групп с целью освобождения путей отступления. Именно с этими танками все время приходилось бороться подчиненным П.А. Ротмистрова и А. В. Егорова. На все тактические изыски противника должен был реагировать их вышестоящий начальник – командующий 30-й А. Однако у него уже не оставалось для этого средств, поскольку все подвижные войска уже были двинуты в прорыв. Поэтому он в своих мемуарах сосредоточился на описаниях подвигов конкретных бойцов, а не на анализе общей ситуации.

Центр Клина после освобождения.

Надо сказать, что управление 30-й армией в тот момент осуществлялось довольно своеобразно. Обычно если командующий выезжает в войска на командном пункте присутствует начальник штаба. Но в данном случае тот уже длительное время командовал непосредственно одной из групп войск своей армии. Следовательно, бывали продолжительные периоды времени, когда армия в целом оставалась «бесхозной». В уже упомянутых переговорах Г. К. Жукова с Д.Д. Лелюшенко содержится такой пассаж (полупохвала, полувыговор): «Вас очень трудно поймать. Это хорошо, что Вы все время учите войска в бою, но главное, что от вас требуется – это организация операции и управления в динамике боя. Чтобы не потерять главного, вы должны больше находиться на КП, держа связь со мною и со всеми частями»[956].

Из трех непосредственных свидетелей боев в районе Клин – Высоковск только П.А. Ротмистров говорит о силе немецкого натиска в последний день. «С утра 15 декабря противник обрушил на основательно поредевшие войска нашей подвижной группы ураганный артиллерийский и минометный огонь, затем бросил в атаку из Клина 16 тяжелых и средних танков, прикрытых с воздуха авиацией. Вслед за танками двигались бронемашины, десятки грузовиков с пехотой и пулеметами. Гитлеровцы шли напролом, спасаясь от неминуемой гибели или пленения в окруженном Клину. Огромной массой они навалились на преграждавшие им путь наши ослабленные части, несли большие потери, но, охваченные страхом, продолжали отчаянно ломиться вперед, прорываясь к Высоковску, на запад и юго-запад, бросая поврежденную технику, сотни трупов солдат и офицеров»[957].