Яхромский мост: Крах «Тайфуна» - Василий Карасев

К исходу 14 декабря на правом фланге 30-й А, по данным Генштаба, «185 сд овладела районом Козлове – Рабочий Поселок; 379 сд вела бой на рубеже Воловниково – Гологузово – Васильково; 82 кд с приданными частями вышла в район 3 км северо-восточнее Дятлово и продолжала наступление в направлении района Теряева Слободег»[919].

Положение на правом фланге Западного фронта 14 декабря 1941 г.

Подвижная группа 30-й А (группа Чанчибадзе, в которую и входила упомянутая в сводке 82-я кд) находилась еще довольно далеко от Теряевой Слободы. Ее продвижение пока еще непосредственно не угрожало этому пути отступления немецких войск, и противник оценивал эту группу как слабую. Накануне в сводке командования вермахта отмечалось: «В полосе 3-й танковой группы танки противника успешно атаковали с южного направления населенный пункт Некрасино. Более слабые силы продвинулись с севера до Теряево» [920].

В дополнение к этому нужно отметить, что нацеленная на Теряеву Слободу группа Чанчибадзе не имела достаточных сил для удержания за собой захваченной территории. Поэтому она перерезав одну из дорог, по которой отходили немцы из Клина (в районе Васильково – Некрасино), даже не попыталась там закрепиться и выполняя требование перерезать Волоколамское шоссе устремилась дальше, создав для противника только временные трудности[921].

Так «в 14.30 ч. находящийся на пути в Копылово 2-й батальон 1-го сп (1-й тд – Прим. автора) докладывает, что дорога Третьякове, Василково занята врагом. Батальон запрашивает туда части пто и зенитное орудие. Враг, частично оснащенный санями, продвинулся дальше на запад.

Тем самым проход дивизии одним эшелоном вплоть до Яузы не возможен. Сначала она собирается в районе Некрасино – Третьякове, чтобы освободить дорогу»[922].

1-я тд подтянула затребованные подкрепления и после полуночи приступила к активным действиям. Около 4.00 дорога была освобождена. Немцы сообщили, что численность подразделения их противника составляла около 200 человек, которые ушли на запад[923]. Естественно, с такими силами противостоять даже одному немецкому батальону было невозможно, да и вряд ли ставилась задача удержать этот рубеж. Все устремления П.Г. Чанчибадзе были направлены к Теряевой Слободе. Таким образом, в погоне за журавлем в небе, была упущена птица покрупнее синицы. Тем самым не была использована возможность нанести Клинской группировке врага еще более серьезный урон.

Задержка под Клином серьезно беспокоила Верховное командование: и фронт, и Ставку. Поэтому в ночь на 14-е в штаб Западного фронта был направлен запрос, оформленный в виде приказа Ставки В ГК. В этом приказе всего одно предложение:

«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает к 2 часам 14.12 донести взят ли 30 и 1 ударной армиями Клин, и если нет, то почему?»[924].

Поэтому в тот же день Г. К. Жуков передал Сталину запись своих переговоров с командующим 30-й А, где присутствует полный отчет о положении под Клином. Никак иначе, как своеобразной попыткой оправдаться, этот документ назвать нельзя. Он содержит доклад Д.Д. Лелюшенко и следующие указания Жукова: «Здравствуйте, товарищ Лелюшенко! Вы сделали очень большое дело. Все это очень хорошо, но с ликвидацией противника в Клину получилась недопустимая затяжка, могущая отразиться на развитии нашего успеха.

Ставка требует срочной ликвидации противника в городе Клин и быстрейшего разгрома противника западнее Клина с тем, чтобы не дать противнику закрепиться где-либо на рубежах в районе Теряева Слобода или Волоколамск. Нам нужно гнать противника, не давая ему опомниться, организоваться, гнать до полного разгрома.

По данным авиационной разведки, противник очень много сил и средств отводит из района Клин на Теряева Слобода. Пора бы крепко перехватить дорогу на Теряева Слобода и не допустить отхода по ней противника»[925].

Командующий 30-й А обещал завершить операцию по овладению Клином в течение суток. Вся тяжесть боев по блокированию противника в городе легла на подвижную группу П.А. Ротмистрова. Противник все время пытался оттеснить советские войска с дороги на Высоковск.

А. В. Егоров вспоминает о контратаках со стороны Клина.

«Раннее утро 14 декабря. Бригада в составе подвижной группы армии продолжает наступление в направлении Клина. Немцы стремятся любой ценой не дать нам замкнуть кольцо окружения. К участку прорыва они перебросили танки и артиллерию и в течение дня пять раз переходили в контратаку. Нашим танкам пришлось отойти в боевые порядки пехоты. Однако нашей подвижной группе удалось отвлечь на себя основные силы противника. Это позволило частям 365, 371 и 348-й стрелковых дивизий продолжать теснить гитлеровцев с северо-востока и востока»[926].

Обстановка в районе действия подвижной группы осложнялось не только из-за ожесточенного сопротивления окруженной группировки. Противник пытался деблокировать ее и ударом извне кольца окружения.

По воспоминаниям П.А. Ротмистрова, «чтобы расчистить себе путь на запад и северо-запад, фашистские танки с мотопехотой при мощной поддержке многочисленной артиллерии нанесли встречные удары из Клина и Высоковска. Разгорелся исключительный по ожесточению и упорству бой. Удар гитлеровцев, наступавших со стороны города Клин, приняли на себя 2-й моторизованный полк и 8-я танковая бригада, имевшая к тому времени всего несколько исправных танков. Но танкисты сражались героически, умело взаимодействовали с ними мотострелки. Только в бою под Першутино было убито до 600 вражеских солдат и офицеров, уничтожено 30 автомашин, минометная батарея и 4 танка.

На редкость жестокий бой вел 46-й мотоциклетный полк, отражая настойчивые атаки противника из района Высоковска. В полку не было танков и достаточного количества противотанковых средств. Но личный состав бился отважно. Пал смертью храбрых командир полка майор Миленький. Был тяжело ранен комиссар Гуцелюк. Они лично водили бойцов в контратаки. 150 воинов этой героической части в тот день сложили свои головы в сражении за Клин»[927].